Дарданелльская операция: «Искусство уйти по-английски»

Игорь Астахов  |  Пятница, 13 декабря 2019, 17:34
- Сыны Гондора, Рохана – мои Братья. Я вижу в ваших глазах тот же страх, который сжимал моё сердце! Возможно наступит день, когда мужество оставит род людей и мы предадим друзей и разорвём все узы дружбы. Но только не сегодня! Может быть придет час волков, когда треснут щиты и настанет закат эпохи Людей. Но только не сегодня! Сегодня мы сразимся! За всё, что вы любите на этой славной земле. Зову вас на бой, Люди Запада!
Дарданелльская операция: «Искусство уйти по-английски»

Возможно, именно так генерал-лейтенант сэр Фредерик Стопфорд мог бы напутствовать свои войска 6 августа 1915 года, перед началом Мясорубки залива Сувла. На самом деле – нет. Арагорн и Люди Запада в итоге – победили, силы Антанты – были разбиты, оставив на скалах и в лощинах Галлиполийского Ада более 20 000 убитых. А впавшего в маразм Стопфорда просто отправили домой…

Читая об Аде Дарданелл и пытаясь понять, что же это было, как это было и, главное – зачем – невольно ставишь себя на место тех, кто был там и, оставшись в живых, постарался это описать. Есть британский взгляд на события – немного сдержанный и рациональный, есть французский – импульсивный и велеречивый, австралийский – преисполненный трагизма и боли. Но мало кто задумывается о том, как же эти события виделись туркам. А на самом деле это очень важный момент – ведь это история турецкой славы! Полмиллиона вражеских солдат вторглись в их дом, пытаясь их сломить и поставить на колени. Но, в итоге, обескровленные и опозоренные захватчики вынуждены были уйти ни с чем. Для австралийцев и новозеландцев 25 апреля – это День АНЗАК, день памяти погибших на полях Галлиполи, для турков это Битва при Чанаккале – эпос турецкой нации, сплотивший турецкий народ и вселивший веру в будущее. Несмотря на потерю 250 тысяч сынов Османского государства…


«Адские Леди» Его Величества Шотландского полка

И если уж мы заговорили об Людях Запада и высадке в бухте Сувла, то давайте разберёмся с действующими лицами этого кровавого спектакля.

Сыны Рохана – это, безусловно, Третья австралийская кавалерийская бригада. Всадников спешили, отправили на полуостров простой пехотой и выдали в руки лопаты. Скакать на Галлиполийских полях сражений было некуда, а вот в пехоте все нуждались как никогда. «На смерть!» – кричали рохерим на Пеленнорских полях. На полях Галлиполи её нашли австралийцы...

Сыны ГондораУилширский и Норфолкский полки. Английская пехота, обильно пропитавшая своей кровью пляжи и оставившая на мрачных скалах Сари Баир больше половины своих бойцов.

Эльфы – возможно, Королевские ирландские фузилёры. Отменные стрелки, одни из лучших в британской армии. В августовских боях использовались, как обычная пехота и умирали, как обычная пехота.

Хоббиты – конечно, это гуркхи из полка индийских стрелков. Турки наперебой рассказывать друг другу о каких-то низкорослых азиатских «варварах», которые, не страшась ничего и никого, шли в атаку на пулеметы в полный рост. Да, гуркхи гибли, как говорится, «штабелями», но чтобы побежать назад… Нет, среди них так было не принято. Они не знали такого понятия, как «атака захлебнулась». А если уж добирались до вражеских окопов, то на снисхождение противник рассчитывать уже не мог. Эти щуплые солдаты, внешне похожие на подростков, настолько мастерски орудовали своими кривыми и острыми, как лезвие бритвы, ножами кукри, что даже немало повидавшие солдаты приходили в панический ужас.

Гномы – несомненно, пенджабские сикхи. Суровые воины в огромных тюрбанах и с роскошными бородами, с неизменной белозубой улыбкой. Прозванные арабами «чёрными львами», они славились своим героизмом и готовностью к самопожертвованию. Конечно, в 20-м веке сикхи отказались от своих мощные топоров – табаров, но саблей и штыком владели не менее мастерски.

Следопыты Итилиэна – наверняка батальон маори из состава Армии Новой Зеландии. Самые свирепые и доблестные солдаты АНЗАК - немцы боялись их леденящих душу воплей, а турки в ужасе убегали от них в пустыню. Пленных эти страшные воины не брали и мечтали сожрать врагов живьём!

С другой стороны, на роль Короля-колдуна Ангмара вполне подходит Отто Лиман фон Сандерс, командующий 5-й турецкой армией. Вот только никакая женщина-не муж его не поражала, а как-раз наоборот – после победы в Битве при Чанаккале его популярность в Турции чрезвычайно выросла и именовали его не иначе как «Гинденбург Востока» и «Лев Галлиполи». Готмогом мог быть Мустафа Кемаль – именно на склонах Сари Баир он «был дарован турецкой нации». А Дэнетор – это уже упомянутый сэр Фредерик Стопфорд, такой же неадекватный и впавший в маразм…


«Интернационал» сил Антанты

А теперь фэнтези заканчивается и начинается суровая реальность.

В предыдущих статьях я рассказал о попытке морского прорыва, затем - о десантной операции. И упомянул две проблемы британской армии: дураки и их нехватка. Но вторую проблему решили, увеличив союзные силы до 500 000 бойцов. В итоге, проблем стало снова две: дураки и старые дураки. И речь, конечно же, о британских генералах.

В преддверие очередной амфибийной операции, когда в августе 15-го года встал вопрос, а кто же будет руководить грандиозной попыткой вырваться из позиционного тупика – он повис в воздухе. Желая в очередной раз не наступить на окровавленные грабли, генерал Гамильтон хотел заполучить опытного старшего генерала с Западного фронта: сэра Джулиана Бинга или Генри Роулинсона. Однако командующий Британскими экспедиционными силами во Франции фельдмаршал Джон Френч вполне обоснованно отказал и Гамильтону пришлось выбирать из командиров пяти плывущих к Галлиполи дивизий.

И вот тут очень важный момент – старшинство!

«Вопросы крови – самые сложные вопросы в мире!» - так у Булгакова. Британцы придерживались схожего принципа, где вместо крови была выслуга лет. Генерал может быть самым успешным в истории, героем и гением стратегии, но если рядом есть другой генерал, старшинство звания которого на три дня раньше – командующим будет второй! В ходе войны использовалась практика «временных» званий, а к концу войны систему наконец-то изменили, но… В августе 15-го года было так. И одним из самых больших стажей в армии Великобритании обладал генерал-лейтенант сэр Брайан Томас Махон, 53 года, командир 10-й Ирландской дивизии.

Но к Махону Гамильтон «испытывал личную неприязнь» и категорически отказывался доверить ему высадку. В итоге «из пыльного чулана метрополии» были представлены две кандидатуры, соответствующего возраста и выслуги – сэр Джон Спенсер Эварт из штаба Армии Шотландии, 54 года, крайне нездоровый физически и сэр Фредерик Уильям Стопфорд из свиты Его Величества, 61 год, как выяснилось впоследствии – крайне нездоровый психически, проще говоря – в маразме. Оба варианта Гамильтона не устраивали, но система есть система, и командующим IX армейским корпусом был назначен именно «пронафталиненный» Стопфорд (который до этого момента не командовал ничем крупнее роты почётного караула).


Генерал Стопфорд

И если бы дело было только в одном командующем! Нет, по странному стечению обстоятельств (или это было проклятье?), за редким исключением, кампании на Галлиполи «не везло» с генералами. Но «особо отличившихся» генералов отметим позже, не преминув описать их «вклад в общее дело». А сейчас хочу обратить ваше внимание на следующую картину:


Это картина «Генералы Первой мировой войны». 22 лучших генерала Британской армии. И нет среди них ни Гамильтона, ни Стопфорда, ни Хантер-Вестона, ни Хаммерсли, о котором я расскажу попозже.
Зато есть Уильям Бидвуд (первый слева), командующий АНЗАК в Дарданелльской операции, будущий фельдмаршал Австралии.
Есть Джон Монаш (седьмой слева), командир 4-й австралийской бригады, его портрет изображён на стодолларовой австралийской банкноте — наибольшей по номиналу, а абы кого на деньгах не рисуют!
Есть Джулиан Бинг (четвёртый слева), герой Западного Фронта, в итоге всё-таки сменивший Стопфорда и успешно эвакуировавший свой корпус.
К сожалению, на картине, по непонятной причине, отсутствует Чарльз Монро – тот, кто сменил Гамильтона и осуществил одну из самых успешных эвакуаций войск в истории!

Выходит – были таки у Британии отличные боевые генералы! Но. Либо они пришли на Галлиполи слишком поздно, либо занимали не столь значимые посты и вынуждены были подчиняться кабинетным генералам.

Занятно, что в австралийских фильмах стереотипом изображён британский офицер, хладнокровно посылающий австралийцев на бессмысленную смерть. Но именно австралийцам и новозеландцам повезло с генералами больше всего. Страшно подумать, сколько «землекопов» остались бы навсегда в полях Галлиполи, если бы ими командовал, например, Хантер-Вестона – «мясник Хеллеса»…

Однако, пора вернуться к бухте Сувла. Оказывается, ещё в феврале Адмиралтейство в лице первого морского лорда Фишера заказало фирме «Поллок и сын» 200 специальных судов для десантной операции. Это были так называемые «Х-лихтеры». И если бы генералы и адмиралы изволили их дождаться – не было бы вёсельных шлюпок, полных трупов и ход высадки мог бы сложиться иначе. Мог бы… На этот раз их дождались и «жуки» (прозванные так за чёрную окраску и низкий профиль) благополучно ждали своего часа в бухте греческого Мудроса.

После ухода огромных, но уязвимых броненосцев Адмиралтейство сформировало Специальную эскадру для поддержки войск на полуострове в составе трёх дивизионов мониторов. Однако при огромном артиллерийском могуществе – четверо из них были вооружены мощными 356-мм орудиями – корабли огневой поддержки имели два существенных недостатка – скорость черепахи и отвратительную мореходность (что логично для кораблей береговой обороны, коими и являются мониторы). И если вторую проблему решали путём буксировки к месту операции, то первая решалась иногда очень оригинальным способом – например, на «Раглане» … поставили паруса! И это позволило ему связать «аж» 3.5 узла (6.5 км/ч – скорость быстрой ходьбы), для задач артиллерийского обеспечения десанта скорость роли не играла, но про прорыв в Мраморное море можно было забыть. В дополнение к мониторам прислали дивизион старых бронепалубных крейсеров.

HMS Raglan Но если уж мы заговорили о флоте, то следует рассказать и о HMS E11 - самой успешной британской подводной лодке времен Великой войны. История её успешности началась ночью 18 мая, когда под командованием лейтенант-коммандера Мартина Эрика Несмита (будущий сэр и адмирал) лодка проникла в Проливы, захватила турецкий парусник (!) и, используя его, как маскировку, вошла в воды Мраморного моря. В течение нескольких недель охоты субмарина последовательно потопила турецкую канонерку и гружёный боеприпасами транспорт и пришла в гавань Стамбула в поисках «Гебена». Однако линейный крейсер обнаружить не удалось и, довольствовавшись несколькими потопленными судами, лодка благополучно вернулась на базу. Атака субмарины прямо в столичной гавани вызвала панику, а «Гебен» (на всякий случай) сменил якорную стоянку. Несмита наградили крестом Виктории, но мест на новые ордена на кителе было ещё достаточно и накануне дня высадки в Сувла лодка вышла в очередной поход, ещё более успешный – был торпедирован минный крейсер, затем потоплен турецкий броненосец «Хайреддин Барбаросса» и осуществлена уникальная, несвойственная субмаринам акция – подрыв железной дороги Берлин-Стамбул! Командир и экипаж в очередной раз были награждены, а суммарное количество потопленных лодкой кораблей и судов во времена Дарданелльской операции превысило цифру 80.

И если уж мы спустились под воду – давайте подымимся в небо. Как раз на берегах и у берегов Галлиполи рождалась Королевская авиация – обычная и, что интересно, палубная. «Обычная» базировалась на греческих островах Тенедос и Имброс, палубная – на борту «авианосцев» «Арк Ройал» и «Бен-Май-Кри» (строго говоря – гидроавитранспортов, но они были одними из первых – прадедушки современных атомных авианосцев). Авиация союзников была крайне активна – бомбились турецкие лагеря (в одну из таких бомбардировок был ранен Мустафа Кемаль), наносились удары по железнодорожным мостам. Росту активности турецких транспортов был найден достойный ответ – торпедоносцы!

В дальнейшем авиация поддерживала и высадку, и последующую эвакуацию, но после ухода войск осталась в регионе и 14 апреля 1916 г. был осуществлён первый налет на Константинополь — но это немного другая история…

А в нашей истории пришло, наконец, время рассказать о самой высадке. И для этого перенесёмся в 1915 год, 6 августа.

Командующий Средиземноморским экспедиционным соединением генерал Ян Гамильтон в очередной раз задумал сложный план – отвлечь турецко-немецкие войска ложными наступлениями, а затем неожиданно атаковать в бухте Сувла. План был бы хорош, если бы с другой стороны были войска индийских князей или бурских республик. Но с той стороны был Отто Леман фон Сандерс, а это был достойный представитель прусской военной школы и такие простые комбинации просчитывал за одну чашку кофе по-турецки.

И вот 6 августа, в 16.00, 29-я «Несравненная» и 42-я Ланкаширская пехотные дивизии начали атаку в битве, «поражающей» эпичностью своего названия - «Бой за виноградник Критии». И этот виноградник стоил очень большой крови – массированный турецкий огонь буквально срезал британские атакующие шеренги и лишь одному батальону из всей 29-й дивизии удалось достичь османских траншей, а потери того дня составили 3469 человек! Несмотря на потери, наступление приказано было продолжать – Гамильтон в очередной раз строго придерживался своего «плана». Но «каждый заблуждается в меру своих возможностей» - так у Стругацких. В 10 утра следующего дня попытку захвата виноградника предприняла уже 42-я дивизия. Вожделенные виноградные плантации на этот раз захватить удалось, но в ходе контратаки турки отбросили британцев и потери союзников были таковы, что генерал-майор Уильям Дуглас, непосредственно руководящий операцией, «запятнал свою репутацию солдатской кровью», подобно «Мяснику Хелеса», и был смещён. Однако и турки излишне увлеклись контратаками, что стоило им 7 000 убитых…

В то время как на юге британцы и турки сражались за виноградник, севернее осуществлялся другой отвлекающий удар, на этот раз – на участке Анзак.

Смеркалось.

В 16.00 крейсер «Бекчент» и монитор «Хамбер», а затем и австралийские полевые батареи, начали артподготовку. Выглядело это красиво, мощно, но совершенно неэффективно – обычно с началом обстрела турки покидали траншеи и возвращались аккурат к окончанию огня. Но когда через полтора часа Харольд Уокер поднял 1-ю австралийскую бригаду в атаку на высоту Лон Пайн (Одинокая сосна), была использована «инженерная хитрость» - предварительно вырытые к турецким позициям туннели, по которым австралийцы и добрались до траншей. Однако их там ждала ответная «инженерная хитрость», турецкая – османы перекрыли свою первую траншею бревнами и досками, засыпали сверху землей и превратили в подобие капонира, причём британская воздушная разведка эти ухищрения не заметила. В итоге пехота вынуждена была бежать ко второй линии траншей, завязалась рукопашная, «землекопам» удалось закрепиться, но цена была очень высока – турки контратаковали, пришлось посылать всё новые и новые батальоны для удержания высоты – и за несколько дней упорных боёв потери на этом клочке земли (размером 300 на 150 метров) составили с обеих сторон более 10 000 убитых и раненых!

Ранним утром 7-го августа настала очередь кавалеристов из 3-й бригады. И именно эти события легли в основу фильма «Галлиполи» 1981 года, с Мэлом Гибсоном. А называлось это - «Бой за Перевал». По плану, разработанному Бердвудом и Скином, к этому времени Уокер должен был закрепиться у Одинокой Сосны, а четырём бригадам (британцы, австралийцы, новозеландцы и гуркхи) предстояло смести турецкие аванпосты на левом фланге и в темноте пройти по ущельям, чтобы на рассвете захватить высоты вдоль хребта Сари Баир. Про «успехи» Уокера мы знаем, про ночные мытарства четырёх бригад – чуть позже. Сейчас об атаке 3-й кавалерийской…

В четыре утра началась артподготовка, По плану она должна была длиться пол часа, после чего австралийцам предстояло пересечь узкую нейтральную полосу в 30 метров и ворваться в турецкие траншеи. Внезапно в 4.23 артиллерийский огонь, и так малопродуктивный, прекратился. Офицеры были в недоумении и не понимали причин (всё оказалось проще – понятие сверки часов отсутствовало и потому канониры прекратили стрельбу, по своим часам). Пока выясняли причины прекращения обстрела – турки успели вернуться в траншеи. Сигнальный свисток. И в 4.30 полковник Уайт поднял первую волну в атаку – их встретили турецкие пули, практически никто не уцелел, полковника убили чуть ли не первым. Через 5 минут вновь сигнальный свисток. И вторая волна подымается из окопов, чтобы точно так же усеять телами эти смертельную дистанцию длиною 30 метров. Из 300 бойцов 8-го полка обратно в окопы вернулось 66. Атака явно захлебнулась. Но, чтобы прекратить атаку - необходим был приказ генерала Фредерика Хьюза, командира бригады. С ним не было связи, а значит – вперёд, на турецкие окопы. И в атаку пошёл 10-й полк. Третья волна наступающих пыталась прятаться за телами убитых первого броска, но потери всё равно были огромными. Наконец Хьюз «нашёлся», приказал прекратить наступление и четвёртую волну вернули назад в окопы. Потери 10-го полка – 138 человек.

«Грохот винтовочных выстрелов, пулемёты, разрывы гранат, двойной ряд турецких штыков и изуродованные пулями тела» - потери при Лон Пайн и Битве за Перевал превысили 75 % личного состава! Потери турок на Перевале – 8 человек! Итог – 3-я кавалерийская бригада фактически прекратила существование.

А вот теперь о тех самых бригадах, что обходили врага по левому флангу. Вместе с солдатами из Новой Зеландии (в том числе - маори) на штурм хребта Чунук-Баир шёл настоящий интернационал – 4-я Австралийская, 40-я Британская и 29-я Индийская бригады. Австралийскую бригаду возглавлял тот самый, знаменитый впоследствии бригадный генерал Джон Монаш, к слову - австралийский еврей. Но большинство австралийских и индийских солдат, карабкаясь в темноте по крутым изрезанным склонам гор и оврагам - элементарно заблудилось. К рассвету они обнаружили, что всё ещё не добрались до позиций для атаки – но уже окончательно выдохлись. Сказывались месяцы траншейной войны, которая, как известно, здоровья не прибавляет. Новозеландцем повезло больше. Незадолго до рассвета они подошли к подножию Чунук-Баира и могли бы взять высоту, на которой находилось не более 20 солдат противника. Но. 4-й батальон Новозеландской бригады заблудился в темноте, генерал Фрэнсис Эрл Джонсон решил его дождаться и удобный момент был упущен. В то время, как 3-я кавалерийская гибла на Перевале – Джонсон ждал «потерявшийся» батальон. Когда, наконец-то, батальон присоединился к остальной бригаде – турки закончили с австралийскими кавалеристами и немецкий подполковник Ганс Каннегиссер развернул свою 9-ю дивизию к Чунук-Баир. Несмотря на турецкий огонь, командующий Новозеландско-австралийской дивизией генерал Александер Годли приказал атаковать, и Джонсон отправил Оклендский батальон в атаку. И батальона не стало – до вершины не дошёл ни один. Джонсон попытался отправить в атаку следующий батальон, но командир Веллингтонцев полковник Мэлоун категорически отказался выполнять «преступный приказ», предложив атаковать ночью.
Утром 8 августа корабельная артиллерия успешно проредила защитников высоты, и маори в числе первых взошли на столь желанный Чунук-Баир. Они незамеченными пробрались к неприятельским позициям, одними дубинками и холодным оружием под свои древние воинственные кличи перебили несколько десятков османов и заняли рубеж. И тут же столкнулись с той же проблемой, что и турки — окопаться на каменистой почве невозможно, а артиллерией высота простреливалась прекрасно. Что и подтвердил турецкий броненосец «Хайреддин Барбаросса», залп за залпом накрывающий высоту. Но, как мы помним, британская подлодка HMS E11 метким торпедным залпом отправила турецкий корабль на дно. Однако с рассветом турки пошли в контратаку, началась рукопашная и в итоге к вершине отправился третий батальон, так как от Веллингтонского осталось 49 человек в строю…

Что касается австралийцев Монаша и гуркхов – они вышли к холмам 971 и Q, но значительно позже, чем предполагалось по плану, ибо в темноте они банально заблудились во множестве долин и оврагов. Попытавшись атаковать высоту 971, австралийцы встретили ожесточённое сопротивление османов, и, неся большие потери, вынуждены были отступить, чтобы на следующий день попробовать снова – и снова отступить. Но это австралийцы. Гуркхи не знали, что такое - «отступить»!

6-й батальон гуркхских стрелков под началом майора Сэсила Аллансона смог взобраться на высоту Q. Дальше… гуркхи низкорослые и щуплые, но только с виду, а «нож делает человека по-настоящему свободным». И в этом они были непревзойдённые мастера. А непальский кухри против османского штыка — итог очевиден и высота была взята. А вот дальше…. Дальше был «дружественный огонь» корабельной артиллерии. И Аллансон отвёл гуркхов вниз — тех, кто остались…

А это была не просто «корабельная артиллерия». Это начиналась, собственно, основная операция — высадка IX корпуса. Две британских дивизии – 10-ю и 11-ю – погрузили на Х-лихтеры. Командовать отрядом «жуков» поручили герою «Ривер Клайда» капитану 1 ранга Эдварду Анвину. А вот командиром морской части операции был назначен «антигерой» - контр-адмирал Артур Кристиан. Тот самый, что осенью 1914 года потерял 3 броненосных крейсера за один день в результате атаки немецкой подводной лодки (суммарные потери экипажей превысили потери в Трафальгарской битве). Был отправлен в отставку, но затем возвращён на флот – как-никак, бывший адъютант короля. И вот он здесь, у Галлиполи, на яхте «Джонквил» - именно тут разместился командующий корпусом генерал Стопфорд. Где-то на горизонте маячил крейсер «Талбот» - с начальником артиллерии бригадным генералом Смитом. Ещё дальше – лёгкий крейсер «Чатам» под флагом адмирала де Робека. Как вы понимаете, руководители предпочитали руководить издалека. А качество связи было таково, что операция развивалась сама по себе, безо всякого руководства.

И снова ночная высадка. Раз за разом, одно и то же, не поддающееся логике. И на резонный вопрос – «почему???» – только и остаётся, что ответить - «потому что!!!». И 7 августа 1915 года 25 000 человек в пол второго ночи отправились к берегам бухты Сувла…
Две бригады из числа 11-й дивизии высадились без помех, однако тут же начали окапываться, не помышляя об наступлении. А вот третьей бригаде, 34-й, повезло сильно меньше – эсминцы, прикрывающие лихтеры, не знали глубин и сели на мель, лихтеры то вязли в песке, то норовили уплыть куда-то в море, да тут ещё турки «вдруг» открыли огонь и чуть ли не первой пулей убили командира бригады. В итоге часть батальонов высаживалась «по-старинке» – на вёсельных шлюпках. Соответственно, бригады 10-й дивизии, предназначавшиеся для подкрепления 34-й – оную не обнаружили и начали высаживаться где придётся. Как результат - 10-я дивизия была разбросана по всей бухте и управлять ею не представлялось возможным. Высадившийся генерал Махон тщетно пытался организовать не то что наступление, а хотя бы – разобрать, кто где, и это всё ночью! Но он хоть высадился…

Потому как командующий 11-й дивизией, генерал Фредерик Хаммерсли, пошёл… спать! Видимо, он очень устал. К тому же, у него был отличный пример – Стопфорд тоже лёг спать! И правда – ночью надо спать, особенно генералам, тем более – стареньким…
Творился форменный бардак, управление войсками – утеряно, части – предоставлены сами себе. И если бы турки ударили в эту ночь – последствия были бы катастрофические. Но у османов хватало своих проблем.

Фон Сандерс просчитал действия союзников и послал две дивизии под командованием Фейзи-бея к бухте. Однако турки добрались до британских позиций только к позднему вечеру 7 августа. Фейзи-бей пытался организовать атаку на британские позиции, но был смещён. Отныне здесь командовал Мустафа Кемаль. Его 19-я дивизия отличилась на склонах Чунук-Баир, и когда Отто Леман лично позвонил Кемаль-паше и уведомил того, что отныне он – командующий всех войск вокруг бухты, Кемаль не медлил ни минуты – вскочил на коня и умчался в ночь, в свой новый штаб.

Выбор Кемаля был очевиден – успешен, организован, агрессивен, хорошо знаком с местностью. Но, прежде чем идти в бухту Сувла – следовало выбить союзников с Чунук-Баир. И для этого у него была свежая 8-я пехотная дивизия.

Утром 10 августа Мустафа Кемаль первым поднялся из окопов и взмахом хлыста начал атаку. По легенде, шрапнельная пуля попала ему в грудь, но всего лишь разбила карманные часы.

Турецкая атака была всесокрушающа. Два удерживающих Чунук-Баир английских батальона были полностью разбиты. Затем, перемахнув через небольшую долину, атакующие разгромили ещё четыре батальона британцев. Среди убитых были английский бригадный генерал Энтони Болдуин и служивший офицером связи гениальный британский физик Генри Мозли.


Генри Мозли

Турок удалось остановить лишь новозеландским пулемётчикам, расположившимся на тыловых позициях. Правда, одновременно с турками они расстреляли множество собственных бегущих солдат…
А что же британцы? Оказалось, что солдаты страдают от нехватки воды! Командование решило, что воду войска будут брать на берегу в деревнях, и не позаботилось о доставке бидонов с водой. Пока наводили порядок в тылах, пока проснувшийся Стопфорд в своей мягкой манере пытался убедить командиров дивизий наступать, пока те аргументированно отказывались это делать без поддержки артиллерии – время шло, более того – оно было упущено.
Генерал Гамильтон, до которого наконец дошла суть происходящего, вечером 8 августа лично примчался в бухту Сувла, чтобы попытаться убедить Стопфорда атаковать. Обратите внимание - убедить, но не приказать! Он по-прежнему изо всех сил придерживался старого принципа — только планировать, но ни в коем случае не командовать. Впечатление от увиденного хорошо иллюстрирует фотография:

К счастью, Гамильтон не знал русского языка, а английский не очень богат на обсценную лексику, поэтому кратко его впечатление можно выразить так: «Что тут вообще происходит и кто всем этим руководит?»

После долгих поисков удалось найти Хаммерсли – он лежал без движения на песке, обхватив голову руками и не реагируя ни на что. Пылающий эмоциями Гамильтон понял, что от обезумевшего генерала ответа не добиться и отправился на «Джонквил» - к Стопфорду.

С тем же результатом – дедушка подвернул ногу, и это его интересовало больше, чем исход операции.

Гамильтон вдруг осознал весь масштаб катастрофы - управление войсками потеряно, текущая обстановка в тумане и даже позиции собственных войск известны не везде. Пришлось принимать командование и лично отправлять 32-ю бригаду в атаку – однако атака не удалась, одна рота таки сумела добраться до высоты Текке-Тепе, господствующей над всем северным берегом бухты, но была выбита оттуда османами. И все-таки стараниями Гамильтона удалось сомкнуть северный и южный плацдармы вокруг бухты. Однако дальнейшее наступление вглубь полуострова захлебнулось, едва начавшись. Ибо пришёл Мустафа Кемаль…

А 12 августа пропал 1/5 батальон Норфолкского полка. «Пропал Ершалаим -- великий город, как будто не существовал на свете. Все пожрала тьма, напугавшая все живое в Ершалаиме и его окрестностях. » - так у Булгакова. В ходе плохо организованного наступления, после атаки на турецкие позиции список пропавших без вести попали 16 офицеров во главе с командиром батальона, а также 250 рядовых, включая многих «сандрингемцев» - бывших работников Сандрингемского королевского дворца. Никого из них больше никогда не видели — ни живым, ни мёртвым. Уже после войны тела солдат и офицеров были обнаружены возле небольшой фермы в турецком тылу. Однако легенда о «пропавших норфолкцах» продолжала жить, в 1967 году газеты растиражировали воспоминания двух новозеландцев о якобы виденном ими таинственном облаке, которое и «поглотило» британцев. А группа «Ария» даже посвятила им песню:

« Прощай, Норфолк
За честь короны мы умрем
Прощай, Норфолк
Мы в рай едва ли попадем »

А 15 августа «пропал» Стопфорд. Нет, тут никакой мистики — дедушка, по словам окружающих, «полностью потерял связь с реальностью» и был отправлен Гамильтоном обратно, «в пыльный чулан метрополии». Вслед за ним увезли Хаммерсли - «в состоянии полного коллапса». А генерал Джон Линдли, сказав, что «слишком стар для всего этого», ушёл по собственному – в отставку. В итоге IX корпус остался без командующего и на его место с Западного фронта всё-таки выдернули Бинга. Но пока он сдавал дела, пока пересекал на поезде Францию, пока плыл по Средиземному морю, корпусом кто-то должен был командовать. Про «личную неприязнь» к Махону мы помним, потому Гамильтон назначил командующим корпусом генерала Генри де Лисли - он вполне успешно возглавлял 29-й дивизию на мысе Хеллес, знал особенности противника и театра военных действий.


Генри де Лисли

Но старшинство! У Махона выслуга была больше, он оскорбился, подал рапорт об увольнении и самовольно покинул дивизию…

Однако всё это было уже не важно. До конца августа союзники предприняли ряд атак, даже захватили несколько малозначительных холмов, но кампания была фактически проиграна. Это все сознавали, но никто не хотел признавать. Потери росли, а успехов не предвиделось. И к осени 1915 года фронт на Галлиполи окончательно и бесповоротно окостенел.

Всё это привело к тому, что 15 октября генерал Гамильтон был смещён с должности и на этом его военная карьера была окончена.

Отныне Дарданелльскую группировку возглавлял генерал сэр Чарльз Кармайкл Монро. И ему предстояло решить – продолжать операцию, увеличив войсковой контингент или же начинать эвакуацию. Проведя инспекцию всех трёх участков – на мысе Хеллес, в бухтах Сувла и Анзак – Монро сделал очевидный вывод: наступление невозможно. А значит – только эвакуация!


Чарльз Кармайкл Монро

В самой метрополии хватало как сторонников, так и противников вывода войск. И фельдмаршал Китченер, один из главных противников эвакуации, выехал с проверкой на Галлиполи, чтобы лично оценить положение дел. Увиденное подтвердило мнение Монро - турки господствовали над местностью, хорошо окопались, войска же союзников были крайне измотаны и испытывали нехватку практически всего. К тому же - «Зима близко»! А это сотни тысяч комплектов зимней одежды, топливо и печки для сжигания этого топлива. И всё это доставлялось морем – целой ордой лихтеров, барж, шаланд и прочих плавстредств.

И зима пришла. 26 ноября «небеса обрушились на Галлиполи».

Сильнейший ливень, шторм и селевые потоки. Вода затопила окопы и блиндажи, буквально смывая и турок, и англичан. А затем ударил мороз к 30 ноября количество обмороженных превысило 5 000!

7 декабря Военный Совет таки решился на эвакуацию, но – только из Сувла и Анзак. На мысе Хеллес VIII Corps должны были остаться.

Ещё в бытность командующим Гамильтон предрекал, что «Мы потеряем половину». А потому перед Монро, Бингом и Бидвудом стояла титаническая задача, задача со звёздочкой — как эвакуировать 80 тысяч человек, с орудиями, животными повозками и всем тем, что скопили, ожидая долгой зимы. И всё это — желательно с минимальными потерями!

Идею с постепенным уменьшением плацдарма отвергли сразу – стоит туркам что-то заподозрить и они сбросят британцев в море. Нет, уходить надо всем и сразу. И уйти по-английски – не прощаясь. И началась тщательная подготовка, с соблюдением всех мер секретности. В воздух подняли всю авиацию, чтобы ни один разведчик раньше времени не проведал, что же в реальности происходит.

А происходило следующее – сначала эвакуировали лазареты. Корабли продолжали прибывать в гавань, вот только они ничего не везли – они вывозили: людей, технику, скот. За неделю половина личного состава и большая часть артиллерии была вывезена. Для того, чтобы османы не догадались о происходящем, применяли уловки – мулы возили повозки, артиллерия продолжала обстрелы (на месте каждой из батарей оставили по одному орудию, которые стреляли с разным интервалом, создавая впечатление постоянного обстрела), специальные отряды жгли костры и готовили еду в полевых кухнях – в общем, впечатление обычных будней позиционной войны.

Оставалось самое сложное – разом вывезти оставшиеся войска. Всё, что было невозможно увезти – уничтожали, сжигали, выбрасывали в море или минировали. Всё спиртное вылили в море (да, «пол литра вдребезги»), зимнюю одежду сложили в огромные кучи, чтобы сжечь перед отходом. Везде растяжки, мины-ловушки, минировали буквально всё – консервные банки, старые ботинки, тележки – всё. В опустевших траншеях установили «беспилотные винтовки» - долгоиграющий фитиль или систему противовесов к спусковому крючку. Да, всё это чётко, слаженно и в полной секретности.

За одну ночь с 18 на 19 декабря было вывезено более 20 000 человек и вся артиллерия. И самая большая сложность – вывезти бойцов первых траншей, ибо на некоторых участках расстояние между британскими и турецкими окопами едва превышало 10 метров – англичанин рассказывал анекдот, а немец в соседнем окопе с него смеялся.

И в полной тишине (и в полной темноте), обматав ноги мешковиной и одеялами, по дорожкам из муки британские солдаты двинулись к кораблям. Солнце село. Начался дождь. К восьми вечера на плацдармах оставалось пять тысяч, к полуночи – полторы, в три часа ночи позиции покинули добровольцы, имитирующие «кипучую деятельность» (бегали по окопам и хаотично стреляли). В четыре утра взорвались мины, вспыхнули кучи тряпья. Последними на борт корабля взошли генерал Бинг и его начальник штаба бригадный генерал Рид.

В пять утра берег был пуст – ушли все!

Турки опомнились лишь к семи утра и начали массированный обстрел пляжей.

Им ответил броненосец «Корнуолис», дав несколько залпов по турецким позициям и торжественно скрылся в утреннем тумане…

Именно в это время в бухте Анзак последними на борт корабля ступили командир корпуса генерал-майор Годли и его начальник штаба бригадный генерал Уайт. Тут не было броненосца, но уход австралийцев был не менее эффектен – ужасный взрыв 3.5 тонн тротила, заложенного в траншеях, поставил жирную точку в эвакуации!

Однако, отведя войска с северных плацдармов, союзники сами себе создали проблему – у Лимана фон Сандерса теперь имелось 21 дивизия против 4 английских на мысе Хеллес. А после вступления Болгарии в войну и оккупации Сербии путь между Берлином и Стамбулом был открыт и у османов появилась тяжёлая артиллерия.

«Мавр сделал своё дело, мавр может уйти». Монро возвращался на Западный фронт, и войска на Галлиполи возглавил генерал Бидвуд.

29-я, 13-я, 52-я и Морская дивизии – всего около 35 000 солдат. И после начала интенсивных обстрелов со стороны турков генерал осознал, что и этот плацдарм следует оставить. 29 декабря это подтвердил и Лондон. Предстояло повторить всё то, что сделали Бинг и Годли…

Вопрос – можно ли дважды войти в одну и ту же реку, в данном случае – в штормящее Эгейское море? Британцы попробовали – и у них получилось. По то же схеме – волна за волной войска покидали берега Галлиполи. К 7 января оставалось меньше половины войск, но турки попытались внести свои коррективы в план – османский XIV корпус при массированной поддержке тяжёлой артиллерии предпринял попытку прорыва британской обороны. Но на помощь пришёл флот и атака была отбита. И в ночь с 8 на 9 января последние британские солдаты поднялись на суда. Но не Бидвуд ступил последним на борт корабля, нет. Это был генерал сэр Стэнли Мод, командир 13-й дивизии. И причина была вовсе не героической – генерал забыл свои вещи на разбитом штормом лихтере и вынужден был преодолеть лишние пару километров туда и обратно.


В четыре утра взорвались мины и загорелось всё то, что не смогли взять с собой.
Всё.

Самая успешная эвакуация в истории была окончена. Точка.

К сожалению, столь же виртуозно наступать британцы ещё не умели…

А закончить хочу также как и начал - почти 11 месяцев боёв, более 800 тысяч солдат с обеих сторон и более 400 000 убитых, покалеченных и пропавших без вести – согласитесь, слишком масштабное полотно. Кто виноват и что надо было делать – оставим Герцену и историкам обеих сторон. Случилось так, как случилось и изменить ничего нельзя. По факту – британцы проиграли, а турки – победили. Кто-то возвысился, а кто-то – пал. Кто-то стал знаменит, а кто-то канул в неизвестность. Но в земле сурового Галлиполи покоятся десятки тысяч солдат – британцы и немцы, французы и турки, новозеландцы, австралийцы, гуркхи, евреи, сенегальцы, греки. Рядом. Здесь нет победителей и побеждённых. Смерть всех уровняла...


 

Часть 1. Дарданелльская операция: «Пришёл, увидел, отступил»

Часть 2. Дарданелльская операция: «Пир дьявола»

Часть 3. Дарданелльская операция: «Искусство уйти по-английски»

comments powered by HyperComments