Дарданелльская операция: «Пир дьявола»

Предыдущая статья была посвящена тому, как же родилась идея этой «революционной» операции и чем закончилась попытка взять укрепления Проливов с моря. Сегодня будет рассказано о втором этапе кампании – войне на суше и её последствиях.

После рокового дня 18 марта 1915 года союзное командование подвело удручающий итог: из семнадцати линкоров и броненосцев, участвовавших в сражении – три покоились на дне, а четыре надолго вышли из строя. Потери личного состава были просто ужасающими. После этого жестокого и позорного для «владычицы морей» поражения было принято решение отказаться от чисто флотской операции и провести комбинированную – сухопутно-морскую: захватить силами десанта полуостров Галлиполи и форты в Дарданеллах с целью обеспечения прорыва эскадры в Мраморное море, а затем совместным ударом с суши и моря овладеть Константинополем.

Сэр Уинстон, всё сильнее ощущая, как под ним шатается «морской трон», категорически настаивал на продолжении морской операции. За плечами британского флота были столетия славных побед и традиции не позволяли просто так отказаться от операции, пусть даже ход её складывался и не столь удачно, как планировалось. Но на этот раз, возможно, Черчилль был прав – турки всерьез опасались продолжения морской операции. Руководство страны готовилось к эвакуации из Стамбула, на анатолийском берегу Босфора постоянно дежурили автомобили, готовые увезти министров и генералов подальше от столицы. Ошибочно было бы утверждать, что Порта немедленно бы вышла из войны, однако осложнения были бы крайне серьезны. Но история не знает сослагательного наклонения, как принято говорить в подобных случаях. Британцы шагнули в пропасть, ввязавшись в кровавую и самую безнадежную кампанию всей Великой войны.

HMS Queen «Cat» Elizabeth

Итак, Лондон и Париж срочно приступили к разработке десантной операции. Однако и на этот раз планирование было настолько же аховым, как и в случае с операцией флотской – продолжало сказываться пренебрежение к противнику. Командование союзников вновь наступало на те же грабли – не было точных карт местности и промеров глубин у берега, специализированные средства высадки отсутствовали, как вид – предполагалось высаживаться с вёсельных лодок, а такие вопросы, как наличие питьевой воды или естественных укрытий на предполагаемых плацдармах – вообще в расчёт не брались.

А вот османы, в свою очередь, готовились к обороне основательно – траншеи, полевые батареи, пулемётные точки, колючая проволока на удобных для высадки пляжах. Время позволяло – создавалось впечатление, что британцы никуда не спешат, да и подготовку турок, опять же, игнорировали.

Оглядываясь назад, с учетом всего, что нам известно, можно смело утверждать, что кампания была обречена на провал изначально.

Теоретическая возможность высадки десанта на полуостров Гелиболу была нивелирована практической реализацией британской армии — все закончилось, даже не успев начаться. Британские генералы во всей красе продемонстрировали свою бездарность. Высадка была столь безобразно подготовлена, что остается лишь удивляться – как же силы Антанты сумели добиться хоть чего-то, а не были утоплены в Эгейском море в первый же день высадки. За это, в первую очередь, им стоит благодарить османов, которые тоже мало что умели делать.

Но вернёмся непосредственно к берегам Дарданелл. Двойную операцию на море и на суше назначили на 25 апреля и на греческих островах начали собираться части со всего мира – Уланы с пестрыми значками, Драгуны с конскими хвостами британцы в лице 29-й «Несравненной» пехотной дивизии и бригады Королевской морской пехоты, австралийцы и новозеландцы в составе АНЗАКа, французский Восточный экспедиционный корпус – в основном, «кучерявые» (niggy wigs) сенегальские стрелки, а также индийские гуркхи, сикхи, греческий добровольческий легион, солдаты из Ньюфаундленда (теперь – провинция Канады) и даже «Сионский отряд погонщиков мулов» («Zion Mule Corps»), состоявший из палестинских евреев, в основном выходцев из России.

Флот вторжения состоял из 200 транспортных судов, сверхдредноута «Куин Элизабет», 17 броненосцев, 12 крейсеров, 29 эсминцев и восьми подводных лодок. В числе крейсеров был и «Пачка сигарет», прозванный так за свою непривычную внешность – пять высоких и тонких труб – русский крейсер «Аскольд», «вклад» России в операцию.

Бронепалубный крейсер «Аскольд»

И весь этот «интернационал» возглавил Ян Гамильтон – друг и протеже Китченера, «звезда» британского генералитета, но на поверку – неудачливый кабинетный генерал и тактически безграмотный полководец. Но таков был выбор британского командования, и этот выбор стал ещё одним гвоздём в крышке гроба всей операции. И всё это усугублялось двумя абсурдными нюансами – эскадра адмирала де Робека генералу не подчинялась, равно как и «анзаки» - таково было требование правительства Австралии. В итоге к отвратительной организации также добавилось и отсутствие единоначалия!

Позиции турецких войск к началу вторжения

И вот настала ночь вторжения, с 24 на 25 апреля 1915 года. Специализированных десантных средств не существовало в природе, а потому основную массу солдат везли к берегу на баркасах и шлюпках, буксируемых паровыми катерами, но последний отрезок пути приходилось преодолевать на вёслах. А когда высадка под огнем противника начинается командой «Весла на воду!» — готовься к худшему и будешь готов ко всему.

Союзники высаживались тремя основными группами: главный удар британской 29-й дивизии пришелся на оконечность Галлиполийского полуострова — мыс Хеллес, австралийцы и новозеландцы наносили удар с запада — на Габа-Тепе, а французы десантировались на азиатском берегу — возле Кум-Кале. После непродолжительной артподготовки «куда-то в сторону берега» катера потащили шлюпки – операция началась!

Чарльз Диксон. Высадка в бухте Анзак

Анзаки… «Землекопам» («диггеры» - так их называли британцы) повезло. Вместо Габа-Тепе их по ошибке высадили на полтора километра севернее, в маленькой бухточке, впоследствии получившей название «Анзак», и поначалу всё складывалось удачно. Удачно в том смысле, что потери были значительно меньше, чем на других участках. Поначалу. Австралийцы и новозеландцы, примкнув штыки, преодолели турецкие траншеи, смогли подняться на гряду прибрежных холмов и ринулись в глубокую лощину, лежащую перед ними. На этом «поначалу» и «повезло» закончились – турецкие орудия обрушили огонь на «лихих парней в широкополых шляпах», и недаром позднее лощина была названа Шрапнельной. На следующую гряду подняться смогло значительно меньшее число солдат. А там их ждал Мустафа Кемаль и его 19-я дивизия…

Десант французских колониальных войск

Французы… Тут не было «поначалу» и «повезло». Высадка на азиатском берегу была отвлекающим манёвром, но по итогу оказалась самой удачной. Сенегальские стрелки сумели оттеснить турок и к полудню штыки «кучерявых» выбили османов из укреплений Кум-Кале. Дальнейшие турецкие попытки отбить форт легко пресекались полевыми батареями французов. Французский генерал д'Амад и адмирал де Робек настаивали на удержании плацдарма, однако Гамильтон упёрто следовал своему «плану», и в ночь с 26 на 27 апреля французов перебросили на Галлиполи.

Британский Ланкаширский полк высаживается на берег Галлиполи

Британцы… Абсолютная гладь моря, лунная дорожка и тишина – слишком красиво, но слишком недолго. Как только британская пехота шагнула «с корабля на бал» и нога первого английского солдата коснулась дна мелководья– начался бал Сатаны. Вода тут же окрасилась багрянцем– всё дно было усеяно колючей проволокой, и солёная британская кровь смешалась с солью Эгейского моря. Вспыхнули «глаза Саурона» турецких прожекторов. Зажглись «факела» османских пулемётов, потоки свинца, будто огромная коса мрачного жнеца, с каждым взмахом собирали обильную жатву. Волны прибоя раз за разом разбивались о растущую гряду мёртвых тел.

Пир Дьявола – именно так это назвал генерал Китченер. И точнее сказать он не мог.

И волны продолжали биться об берег. Морские волны и волны людские. Морские откатывались обратно, людские – замирали на берегу, из каждых 100 солдат на песок пляжей удалось ступить лишь двенадцати.

«Басы» турецких батарей дополняли «баритон» немецких пулемётов MG.08 и «тенор» немецких же винтовок Mauser.98. Симфония смерти.
Ад Дарданелл.
День первый…

Кстати, если вы вдруг где-либо прочтёте, что главной причиной неудач британцев были турецкие пулемёты – не верьте! Да. Но нет. Армия Оттоманской Порты была технически отсталой и плохо оснащённой. Да, пулемёты были, но нет – их было крайне мало, а в 26-м турецком полку, встретившим британцев у Седд-уль-Бахр – пулемётов не было от слова совсем. Зато было другое «чудо-оружие» – например, «техническая новинка XIX века» и музейный экспонат, 25-мм картечница Норденфельда. Именно она на лабутенах и в офигительных штанах встречала австралийцев в Шрапнельной лощине.

Да, и не забудем про русский крейсер! Меткость огня «Аскольда» вызвала восхищение и удивление союзников. Имея минимальные потери (четверо убитых и девять раненых), крейсер действовал крайне успешно и российский морской министр доложил об этом царю. Николай II на докладе собственноручно написал; «Объявить командиру, офицерам и команде крейсера «Аскольд» мою горячую благодарность за боевую службу».

Что касается сил Антанты, то следует упомянуть и британское «нау-хау» - большой угольщик «Ривер Клайд». Рядом находились развалины Трои и в голову капитана 2 ранга Анвина пришла «светлая мысль» об «Троянском коне» (почему никого не посетила «светлая мысль» об двенадцати годах Троянской осады – непонятно). Как известно, любая инициатива на флоте наказуема – и Анвина назначили командовать этим штурмовым транспортом.

В бортах «боевого угольщика» прорезали лацпорты, через которые 2000 десантников должны были спускаться на пришвартованные лихтеры, образующие мостки к берегу. Нос этого «чуда инженерной мысли» венчали 11 пулемётов, к которым приставили почему-то морских лётчиков.

Действительность оказалась куда мрачнее. Транспорт застрял в 80 метрах от берега и из люков хлынули десантники. Турецкие пулемёты молчали по причине их отсутствия (британцы до сих пор считают, что пулемёты были), но туркам хватило и стрелкового оружия. Первая рота была уничтожена полностью, следующая рота наступала буквально по трупам первых, но утонувший понтон не предоставил им шанса выжить. Лишь третья рота, да и то в очень прореженном турецким огнём составе, смогла укрыться в песчаных дюнах. Бригадный генерал Генри Нэпир пытался подать солдатам личный пример мужества, но его мёртвое тело на дне лишь усугубило катастрофу.

Итог первой фазы высадки – пропитанный кровью песок и груды мёртвых тел. 18 000 солдат Антанты остались навсегда на пляжах Галлиполи. Генерал фон Сандерс и его 5-я турецкая армия (5. Ordu) выполнили свою задачу – атака союзников захлебнулась. Однако британское командование не до конца оценило «весь масштаб трагедии» и попыталось развить «успех» в ходе так называемой «Первой битвы за Критию».

28 апреля генерал Айлмер Хантер-Вестон, «Мясник Хеллеса» и «один из бездарностей Великой войны», во главе 19 британских и французских батальонов и при поддержке корабельной артиллерии, попытался захватить деревушку Крития. После дня ожесточённых боёв, потеряв около 5 тысяч солдат, союзники отступили и только орудия броненосцев не позволили туркам насладиться победой в полной мере.

Оставим британцев окапываться на мысе Хеллес и вернёмся в бухту Анзак. Здесь восходила «звезда» Мустафы Кемаля-паши (в будущем - «Отца турок», Ататюрка Турецкой республики). И уже была произнесена знаменитая фраза: «Я не приказываю вам атаковать, я приказываю вам умереть!». В ходе битвы почти весь 57-й пехотный полк турок погиб, однако потери австралийцев превысили 5000 и вынудили генерала Уильяма Бидвуда перейти к позиционной войне, проще говоря – окапываться. И “землекопы” копали, копали, копали, зарываясь в землю, как кроты… И если вы вдруг где-либо прочтёте, что действия будущего Ататюрка были его личной инициативой – не верьте! В то время Кемаль-паша был слишком тактически безграмотен, чтобы перечить германскому командованию. Все его действия строго соответствовали плану фон Сандерса.

Как итог, к началу мая союзники получили то, чего так желали избежать – Западный фронт, только в миниатюре. Окопы, траншеи, заграждения – вот это вот всё. И боевые части, так необходимые в Европе, продолжали прибывать на пляжи Гелиболу

А что же британский флот? Каждую ночь два британских броненосца из бухты Морто безнаказанно расстреливали османские позиции с фланга. А с рассветом уходили, чтобы не попасть под огонь турецких батарей с азиатского берега. Огонь орудий броненосцев буквально сметал османские окопы вместе с находившимися в них аскерами и с этим надо было что-то делать.

Броненосец «Голиаф»

И тут пришло время рассказать об ещё одном «могучем» корабле османского флота. Это была «Народная поддержка» - эскадренный миноносец «Муавенет-и Миллие» (фактически – немецкий миноносец S-165). Конечно, эсминец был не настолько «могуч», как минный заградитель «Божья помощь» (как вы помните, на его счету три потопленных броненосца и подбитый линейный крейсер), но этот «давид» в ночь с 12 на 13 мая 1915 года прокрался в залив Морто и тремя торпедами отправил на дно британский броненосец «Голиаф», а вместе с ним капитана и 570 человек экипажа. Весь экипаж «Муавенета» был награждён и немецким, и турецким командованием. Это была одна из самых громких побед османского флота в годы Первой мировой.

Фишер и Черчилль, шокированные этой потерей, приказали отвести остальной флот. Однако «запах крови» английского броненосца учуяли «стальные акулы Кайзерлихмарине» - германские подводные лодки.

25 мая 1915 года у Габа-Тепе немецкая подлодка U-21 уничтожила британский броненосец «Трайэмф» (погибло 73 моряка). И всего через два дня, 27 мая, та же субмарина в 7 часов утра у мыса Хеллес топит броненосец «Маджестик» (погибло 48 моряков).

Закономерно, что союзники, не имея возможности защитить свои корабли в открытом море, вынуждены были отвести их в защищенную Мудросскую бухту, а наиболее сильный корабль на только дарданелльской эскадры, но и всего английского флота – «Куин Элизабет» - вообще был отозван. Уход супердредноута – символа экспедиции – вызвал в рядах союзников уныние, а войска остались без артиллерийской поддержки. Немецкие же подлодки продолжали топить британские суда, однако и подлодки союзников отвечали им тем же – война на море опустилась под воду...

Потеря броненосцев окончательно склонила весы Немезиды не в пользу сэра Уинстона, и в конце мая её меч с оглушительным шумом низверг его с политического Олимпа, заодно обрушив и лорда Фишера. И удар, выбивший Черчилля из седла, был так силен, что многие задавались вопросом, окажется ли он когда-нибудь вновь на коне…

Но оставим Черчилля на посту канцлера герцогства Ланкастерского и вернёмся на Галлиполийский полуостров. 6 мая «Мясник Геллеса» предпринял очередную попытку захвата деревни Крития, с тем же результатом – около 6000 убитых и возврат к позиционной войне. К этому времени Великобритания отвела все корабли в порт, оставив только эсминцы с их 4-дюймовыми пушками для поддержки наземных операций. Британский Военный совет обещал к концу июля прислать ещё пять дивизий, а пока – денег нет, но вы держитесь «держите фронт».

А что же турки? Османское командование решило провести операцию против австралийцев и для этого Энвер-паша выделил отборную 2-ю пехотную дивизию. Суммарно группировка из четырёх дивизий составила 42 тысячи штыков – против 20 тысяч у «землекопов». 19 мая штыковой атакой, без артиллерийской подготовки, османы ринулись на австралийские позиции. Турок буквально расстреливали из винтовок, пулеметов и пушек, а они шли в атаку без выстрела. И, несмотря на тяжелые потери, продолжали отчаянные атаки. Наконец части АНЗАК, при поддержке корабельного огня, перешли в общее контрнаступление и отбросили противника на исходные позиции. Таким образом, несмотря на двойное превосходство, османы не смогли сбросить союзников в море. Потери турок были просто чудовищными – 2-я дивизия перестала существовать, будучи почти полностью истреблена — 9 тыс. человек убитыми и ранеными. Установилось смертельное затишье…

А что же англичане и французы? 4 июня союзники предприняли очередную, уже третью по счёту, попытку захвата Критии. Французы сменили командующего экспедиционным корпусом, и генерал Анри Гуро жаждал действий. И он их получил. В ходе неудачного наступления он был тяжело ранен и отправлен на госпитальном судне во Францию. Во время пути у Гуро развилась гангрена и ему ампутировали правую руку.
Да, и на мысе Хеллес тоже установилось смертельное затишье…

И начались долгие дни холодного лета пятьдесят третьего «засушливого лета пятнадцатого года».

Турецкий Гелиболу известен своим жарким и засушливым летом, и год 1915 не стал исключением. Пришла жара и иссушающий зной. За ними пришёл смрад, страшный смрад от разбросанных тут и там мёртвых тел. За смрадом пришли мухи. Миллионы мух. Мухи были везде, кажется, весь фронт был во власти мух. Мухами облеплены трупы. Чем старее труп — тем больше мух. Сначала труп покрыт ими, как какой-то странной сыпью. Потом они начинают кишеть на трупе, а затем труп просто покрывает серый шевелящийся саван мух. Над некоторыми руинами мухи роились, как серые чудовищные тени. И вода. Её было крайне мало, чистой – ещё меньше. Вслед за мухами и грязной водой пришла дизентерия, она была практически повсеместной и вездесущей. Это невероятно, но лишь 30% потерь союзников в кампании были боевыми…

«Больше всего на свете прокуратор ненавидел запах розового масла, потому что у него от этого запаха разыгрывался приступ болезни гемикрании, сейчас называемой мигрень.» Так было у Булгакова в «Мастер и Маргарита». Нечто похожее было и в Галлиполи - ненавидимое всеми абрикосовое варенье, расплавленное обжигающим июльским солнцем до жидкого состояния и вызывающие рвотные позывы одним своим видом…

Весь июнь и июль 1915 года силы Антанты сдерживали натиск турок, испытывая катастрофическую нехватку продовольствия, боеприпасов и, особенно, воды. При этом, обе стороны демонстрировали чудеса мужества и джентльменского отношения друг к другу. Противники периодически устраивали перемирие для похорон погибших, обменивались подарками — союзники меняли у турок мясные консервы на свежие фрукты и овощи. Когда в одном из австралийских подразделений выдали противогазы, то «диггеры» их просто выбросили, посчитав: «Турки честные солдаты и не будут травить нас газами». Действительно, на Галлиполи газовых атак не было, хотя вряд ли это объясняется только благородством турецких солдат.

К августу каждая из сторон потеряла убитыми и ранеными около 60 000 человек. Гамильтон, имея ограниченные запасы и небольшое количество людей, планировал последнюю отчаянную атаку, чтобы занять ничейный пляж в заливе Сувла. Военный совет наконец-то пошёл навстречу генералу и силы союзников были увеличены в несколько раз, доведя их количество до полумиллиона. Турки тоже перебросили подкрепления. Втайне англичане готовили новый удар…

Но про мясорубку в бухте Сувла, исчезновение батальона Норфолкского полка и как погибали австралийские кавалеристы, неистовство смешливых гуркхов, военный дар Кемаль-паши, как воевали маори, как генералы сходили с ума и об одной из самых успешных эвакуаций в истории я расскажу в следующий раз...

Часть 1. Дарданелльская операция: «Пришёл, увидел, отступил»

Часть 2. Дарданелльская операция: «Пир дьявола»

Часть 3. Дарданелльская операция: «Искусство уйти по-английски»