Литература в карантине: о писателях, их героях, королях и капусте
Итак, Дж. Р. Р. Мартин. Нет, мы не будем, подобно некоторым, показно переживать о том, успеет ли пожилой автор дописать свой очередной роман до того, как до него доберётся коронавирус. Мы, конечно же, желаем Мартину крепкого здоровья и долгой жизни, но сегодня хотим поведать о Джоне Сноу. Нет, не о Джоне Сноу курильщика, но - о Джоне Сноу здорового человека.
Два Джона Сноу. Слева — тот, который ничего не знал, справа — тот, кто знал и хотел узнать ещё больше
Доктор Джон Сноу, один из пионеров анестезии и гигиены, и также один из основателей современной эпидемиологии, дважды принимал роды у Виктории, королевы Великобритании. Но сначала был 1854 год и серьёзная вспышка эпидемии холеры, случившаяся в лондонском районе Сохо. До этого холера поражала Лондон и в 1848, и в 1853 годах. Колоритный Сохо, район публичных домов и мюзик-холлов — развлечений «и низких, и высоких» — постоянно страдал от эпидемий, причём истинную причину смертей никто не искал: врачи того времени полагали, что виной всему дурной воздух — этакая анти-панацея всех болезней — и даже «научно» обосновали теорию миазмов. И тут на медицинской сцене появляется Джон Сноу, молодой заикающийся доктор, к тому же низкого происхождения — сын фермера, и возмутительно заявляет, что эпидемию могли спровоцировать крошечные паразиты. Идея была не нова, но в то время была непопулярной и считалась недоказанной (лишь в 1884 году Роберт Кох подтвердил подозрения Сноу, обнаружив возбудитель холеры — палочку Vibrio cholerae). Неопытному выскочке мало кто верил, и Джон начал бродить по Лондону, занося все случаи заболевания на карту — в итоге получился прототип того, что станет известно впоследствии, как пространственная эпидемиология. Что узнал Джон, так это то, что не заболевали лишь те, кто предпочитал пиво воде. Что ещё узнал Джон — что системы канализации и водоснабжения были плохо изолированы друг от друга, и достаточно пары капель зараженной жидкости в водозаборной колонке, чтобы болезнь нашла сотни новых жертв.
Слева — карикатура «Аптека смерти» из журнала «Fun», 1866 год. Справа — памятник доктору Джону Сноу на том самом месте, где находилась злополучная колонка. Обратите внимание — ручки нет.
Когда Сноу представил свою карту санитарной комиссии, те согласились снять ручку с колонки. Не то чтобы комиссия поверила изысканиям молодого врача — просто все иные способы не приносили результата, и это было лучше, чем ничего. И, о чудо, снятая ручка остановила эпидемию. Потом были пять лет стремительной карьеры от никому не известного врача до личного анестезиолога королевы и смерть вследствие экспериментов с наркозом. Это было потом, но вначале была эпидемия холеры и ручка от колонки с водой…
Русская литература на карантине. Слева направо — Пушкин, Гоголь, Гончаров, Грибоедов, Чехов, Жуковский.
Кто у нас следующий по списку? Конечно же — Александр Сергеевич «наше всё» Пушкин. Несомненно, Болдинская осень — самый продуктивный период в жизни писателя, была написана почти половина собрания сочинений автора, а также множество писем к невесте, Наталье Гончаровой, свадьбу с которой отменил некстати случившийся карантин. Но — только ли Пушкин сидел в карантине? Отнюдь. Перефразируя современного классика, укажем - «Сегодня в карантине не все могут не сидеть. Вернее, не сидеть могут не только лишь все, мало кто может это делать». Иными словами, эпидемия холеры — это вам не шуточки, особенно — в то время. Поэтому и Гоголь, и Жуковский, и Гончаров — все сидели в карантине. «- Что в здании? - Сидят. - Кто? - Почти все. - Это правильно» - а это уже из «Убить дракона». Были плотно закрыты обе столицы— и Москва, и Санкт-Петербург, патрули, заставы, режим. А потому многие «самоизолировались» и терпели. Однако были и такие, кто мог себе позволить и не сидеть в карантине, по крайней мере, на родине — Тютчев, например, карантинил в Мюнхене, а вот Гончаров, наоборот — в Булони. Меньше всех повезло другому Александру Сергеевичу — Грибоедову, и Антону Чехову. Первый, в силу основной профессии (а был он дипломатом и, немного, разведчиком), пересидел на Востоке в двадцатые годы XIX века, подобно зиц-председателю Фуксу из «Золотого телёнка» - и при эпидемии тифа, и при эпидемии холеры, и при эпидемии чумы. Второму же во время эпидемии приходилось работать, в силу, опять-таки, основной профессии (а был он, как мы знаем, врачом), причём — бесплатно.
Настала очередь Вильяма «британское всё» Шекспира. Да, он написал «Король Лир», будучи в карантине. Но этот факт — мелочь на фоне «источника вдохновения» английского драматурга. Можно сказать, что эпидемии — вообще, и чума — в частности, были музами Шекспира. Да, гении могут себе позволить порой очень странных муз. Не верите? Судите сами. Летом 1564 года, всего через несколько месяцев после рождения маленького Вильяма, по Англии прокатилась очередная волна чумы. Четверть населения его родного города — Стратфорд-на-Эйвоне, унесла эпидемия. Вильям не пострадал. Факт? Факт! Далее, основным источником дохода Шекспира были театральные постановки, где он, помимо авторства, был также и актёром. А нет представлений — нет доходов. С 1603 по 1613 года, в период рассвета Шекспира, как драматурга, из-за эпидемий чумы театры Англии были закрыты, в общей сложности, 78 месяцев, то есть 60 % времени! И вот в эти-то вынужденные каникулы Вильям Шекспир и написал большинство своих пьес. Более того, ещё в 1592 году, когда театры закрыли на 6 месяцев, а британский драматург не был ещё так популярен, ему пришлось искать иной источник дохода, помимо пьес и театра. Так родился Шекспир-поэт и его знаменитые сонеты. То есть — именно благодаря карантину появились, в том числе, и «Гамлет», и «Макбет», и «Ромео и Джульетта» (о которых мы, кстати, писали в прошлой статье)…
Что ж — оскому тренда мы сбили. Теперь настала пора поговорить об эпидемиях и их освещении в литературе.
Первой документально зафиксированной эпидемией можно считать Афинскую чуму 429 - 427/426 г. до н. э. Её подробно описал Фукидид, сам перенесший заболевание и выживший. Болезнь унесла четверть населения Афин (около 30 тысяч человек), в числе умерших был и Перикл, один из отцов-основателей афинской демократии. Однако современные исследования доказали, что это была не чума. Истинное имя этой болезни — брюшной тиф.
«Тифозная Мэри» - Мэри Маллон, бессимптомный носитель брюшного тифа, заразила более 50 человек, трое из них - умерли
На самом деле слово «тиф» - это собирательное название ряда инфекционных заболеваний схожих симптомов, например — помутнение сознания вследствие сильной интоксикации и лихорадки. Что касается литературы — тиф (вероятно — сыпной, бич окопов Первой и Второй мировых войн) подробно описан писателями-врачами. Это и «Записки молодого врача» Михаила Булгакова, и рассказы Антона Чехова (в частности — одноимённый «Тиф»), и «Записки врача» Викентия Вересаева. Тифом болел и лауреат Нобелевской премии «доктор Жеваго» Пастернака, и Алексей Турбин из «Белой гвардии» Булгакова. Оба выздоровели, а вот Базарову из «Отцы и дети» Тургенева повезло значительно меньше — тиф его убил. Счастливо избежала инфекции «Джейн Эйр» Бронте, но чаша сия не миновала героев «Хождения по мукам» Алексея Толстого. Конан-Дойль, Кронин, Корчак, Лебон…
Чумной доктор
Вторым номером в нашем списке — чума, на этот раз —настоящая. Когда болезнь, изначально свойственная пустынным и степным грызунам, нашла дорогу к людям — она начала свирепствовать с ожесточением, которого ещё не знала история человечества. И если в случае других эпидемий процент умерших среди заболевших не превышал 30, то факт заболевания чумой означал верную смерть, выживали единицы. За всю историю человечества чума унесла более 300 миллионов человек и оставила яркий след в литературе. Прежде всего — Чёрная Смерть 1346-1353 годов, вторая в истории пандемия чумы. Герои «Декамерона» Джованни Боккаччо — итальянская «золотая» молодёжь — самоизолировались и тем спасли себя от смерти. Герой «Инферно» Дэна Брауна как-раз расследует историю событий тех дней. «Кристин, дочь Лавранса» Нобелевского лауреата Сигрид Унсет описывает приход чумы в Норвегию. А «Чума на оба ваши дома» - это уже о событиях 1348 года в Англии. Те же события и тот же год - в «Маскараде лжецов» Карен Мейтленд. Чуме в XIV веке посвящена и трилогия Энн Бенсон — «Дневник чёрной смерти», «Огненная дорога» и «Чумные истории».
Далее — Великая эпидемия чумы в Лондоне 1665-1666 годов. События этих лет описал Даниэль Дэфо в «Дневнике чумного года» (сам он удачно пережил эпидемию чумы в возрасте пяти лет). Об этом же периоде и «Пир во время чумы» Пушкина — вольный перевод фрагмента пьесы Джона Вильсона «Чумной город».
«Театр и его двойник» Антонена Арто, «Эроусмит» Синклера Льюиса, «Комьюнити» Алексея Иванова, рассказы Эдгара Аллана По, «Год испытаний» Джеральдин Брукс, «Дом ветра» Титании Харди, «Мир без конца» Кен Фоллетт, «Обручённые» Аллесандро Манзони, «Книга судного дня» Конни Уиллис… Тема чумы интересовала писателей во все времена и во всех странах…
Забавно (если уместно применение данного слова), но укрепление Московского княжества, в том числе, произошло и благодаря чуме. У князя Семёна Гордого, сына Ивана Калиты, было большое потомство, могущее впоследствии, как это было принято в то время, привести к династическим сварам. Но чума решила вопрос кардинально — выжили лишь Дмитрий Донской и Владимир Серпуховский…
Шитала — индуистская богиня чёрной оспы
Третья болезнь — натуральная оспа, также известная, как чёрная. На сегодняшний день считается единственной высокозаразной инфекцией-возбудителем эпидемий, которую официально победили. Последний зафиксированный случай — 1977 год, Сомали, а до этого оспа шагала по миру и убивала, невзирая на пол, цвет кожи и социальный статус — десятками и сотнями тысяч, а выживших — калечила и обезображивала. В литературе отмечена не так, как чума и тиф, но также вниманием не обижена. Например, «Доктор Терн» Хаггарда Генри Райдера, или «Тереза Батиста, уставшая воевать» Жоржи Амаду, «Нана» Эмиля Золя и альтернативная история «Агент Византии» Гарри Тартлдава. Это — что касается иностранной литературы. В русской литературе — это, прежде всего, Антон Чехов (например - «Беглец»). Упоминания об оспе встречаются во многих романах Фёдора Достоевского, что касается Максима Горького — он сам в реальности, а не в книгах, переболел этой болезнью. Всеволод Крестовский пишет об оспе в «В дальних водах и странах», и неудивительно — книга посвящена, в основном, Японии, а в истории этой страны был период, когда чёрная оспа убила около 30% населения страны, в том числе и нескольких императоров. Пишет об этой болезни и Никита Бичурин в своей «Китай и его жители». Оспу часто называли «Истребителем народов», при этом в Средневековье ее боялись больше чумы — чума накатывала волнами, оспа же присутствовала постоянно…
Холерный плакат Советской России 1920-х гг.
Наконец, последняя из «большой четвёрки» - холера, «болезнь грязных рук». В течение 100 лет, волна за волной, мир накрыло шесть пандемий холеры. Первая стартовала в 1817 году, последняя — закончилась в 1923 году. И в литературе отметилась меньше, чем три старшие сестры. Начнём, конечно же, с рассказов Антона Павловича Чехова — это и «Упразднили!», и «Речь министра», и «Психопаты». Далее упомянем «Автобиографию» Максима Горького, «Очерки о старой Москве» Ивана Горбунова и «Импровизаторы» Николая Лескова, рассказы Николая Вагнера и Евгения Замятина, а также «Тайна любви» Николая Гейнце. Это — что касается русскоязычной литературы. Что касается иноязычной - «Расписная вуаль» Сомерсэта Моэма и «Смерть в Венеции» Томаса Манна, «Душа не в своём теле» Яна Барщевского и «Любовь во время холеры» Габриэля Гарсиа Маркеса, хотя последнее — скорее аллюзия.
Кстати, многие одесситы помнят эпидемию холеры, накрывшую Одессу в 1970 году. И ей, холере, посвящено немало воспоминаний в современной литературе.
Мигель де Сервантес и его персонажи
Есть, конечно, и более «литературные» болезни — например, туберкулёз. О нём и написано много, и умерло писателей от него — тоже много. Мы же поговорим об ином.« - Таперича, когда этого надоедалу сплавили, давайте...» - нет, рекомендациям Коровьева мы не последуем, дамский магазин открывать не будем, а займёмся совершенно другим — рассмотрим вынужденную изоляцию писателей и их героев, и всё это — на фоне эпидемий.
И первым у нас будет Мигель де Сервантес, автор Дон Кихота, человек сложной судьбы. Известно, что он трижды сидел в Севильской тюрьме, причём по одному и тому же делу, и каждый раз — примерно 3 месяца. Этот срок, конечно, превышает «стандартный» карантин, который составлял, как следует из названия, 40 дней, но давайте сопоставим… Первый раз Сервантес оказался в тюрьме в 1592 году. Что случилось в это время в Севилье? Вспышка оспы. Второй раз он попал в тюрьму в 1597 году, в сентябре. Как раз в это время в Испанию пришла чума и из заключения дон Мигель вышел подготовленным. Третий раз его «изолировали» в 1602 году, чума уже покидала Испанию и напоследок решила собрать последнюю дань — в Севилье. Совпадение? Не думаю, тем более, что историю об хитроумном идальго Сервантес начал писать именно в заключении…
Александр Дюма-старший и его персонаж
Вторым у нас будет не писатель, а его персонаж. Эдмон Дантес, более известный, как граф Монте-Кристо. Тут всё не так очевидно, но всё-же обратимся к цифрам. Эдмон Дантес попадает в замок Иф в 1815 году, а первая пандемия холеры началась через два года, когда Дантес познакомился с аббатом Фариа. Казалось бы — «изоляция» произошла слишком рано. Но. Как-раз в это время на Мальту пришла чума, и, во-первых, не было никакой уверенности, что она не последует далее по своему обычному маршруту по Европе, во-вторых — моряк Дантес вместе со своим «Фараоном» вполне мог не дожидаться её в Марселе, а «познакомиться» с ней на заражённом острове. И автор изолирует героя заранее. Далее, эпидемия холеры закончилась в 1824 году, однако долгих пять лет Эдмон продолжал оставаться в замке. Да, в этот период во Франции было несколько вспышек оспы, но, возможно — мы чего-то не знаем. В 1829 году Дантес, теперь уже — аббат Бузони, вновь в Марселе — посещает Кадрусса, помогает Моррелю и исчезает на долгих 9 лет. Причина? Вторая пандемия холеры. И как только она схлынула — в 1838 году Дантес, теперь уже — граф Монте-Кристо, в Париже.
Как вы понимаете — это всё конспирологические шутки, но в каждой шутке…
Робинзон Крузо
Для третьего случая — обратимся к Даниэлю Дэфо. Известно, что Робинзон Крузо попал на необитаемый остров в 1659 году и пробыл там 28 лет, то есть до 1685 года. От чего изолировался Крузо? От чумы. И пока чёрный мор бродил по Европе — Робинзон бродил по острову. Как только чума покинула Европу — Крузо вернулся на родину. Но. Было ведь и второе путешествие «моряка из Йорка» - в 1694 году он вернулся на свой остров. Что произошло в этом году в Англии? Чёрная оспа. Пока оспа убивала и калечила англичан — Крузо путешествовал по миру, в том числе — по России (вернее — тогда ещё Московии). В 1704 году он прибыл в Архангельск и на корабле отправился к берегам «туманного Альбиона». Ибо в этом году как-раз оспа и покинула эти самые берега (временно).
Можно, конечно, упомянуть и Фёдора Михайловича Достоевского, который был освобождён из Омского острога в 1854 году и покинул город аккурат перед приходом туда третьей волны пандемии холеры.
О.Генри — клерк банка, за что впоследствии и сел в тюрьму
Но гораздо интереснее будет история автора «Королей и капусты» Уильяма Сидни Портера. За мнимую растрату в банке Портера долго преследовали и, наконец, после суда он оказался в тюрьме, это был 1898 год, 25 марта. А 24 июля 1901 года он вышел на свободу. Именно в тюрьме У.С.Портер, бывший клерк, стал О.Генри, будущим известным писателем. А что же происходило на «воле», в то время, как Уильям отбывал наказание? А там вовсю ширилась эпидемия гриппа, причём именно в этот период — как-раз в Северной Америке.
О.Генри счастливо избежал гриппа. И вот тут мы снова вернёмся к Достоевскому, ибо Родиона Раскольникова чаша сия не минула — и он заболел. Ночь страшного озноба, когда морозит настолько, что зуб на зуб не попадает. Повышается температура и герой бредит — ему кажется, что все вокруг что-то от него хотят, а потом неожиданно начинают бояться его и уходить. Именно так и болел Раскольников — четыре дня в бреду и галлюцинациях. А затем - «тварь ли я дрожащая или право имею», топор, старушка, каторга.
Так что прав был Бродский — не выходите из комнаты и не совершайте ошибку. Карантин — так карантин!
