«О мёртвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды» (Хилон из Спарты, VI в. до н. э.)

Настоятельно рекомендую познакомиться со статьей украинского журналиста Павла Казарина, некоторые тезисы которого выделю отдельно (орфография автора сохранена).

"Проблема русской культуры в том, что разговор о ней никогда не становится разговором о культуре. Вместо этого он обречен превращаться в дискуссию о политике. Авторство этого перерождения принадлежит самой Москве, которая лишила свою культуру политической нейтральности. Она превратила ее в пакетный товар, но этот товар на разные рынки поставляется в разной комплектации.
В этом кроется главная причина украино-европейских "трудностей перевода". У Парижа и Киева, у Стокгольма и Львова слишком разный опыт взаимодействия с русской культурой. Слова одинаковые – а контекст отличается. Поэтому то, что мы воспринимаем закономерным – для многих на Западе кажется избыточным. А то, что мы считываем как культурный коллаборационизм – вряд ли интерпретируется так же в дружественных столицах".
=====
"Украина увеличивает культурную дистанцию – заменяя топонимику и корректируя школьные программы. Занимается культурной эмансипацией – отправляя памятники в музеи и проводя ребрендинг армии. Воюет за идентичность – убирая имперские символы и переименовывая станции метро. Если Москва хотела затормозить этот процесс, ей нужно было не начинать войну. Но когда ты забираешь у своей культуры политическую нейтральность, превращаешь ее в пакетный товар и продаешь в связке с лояльностью к империи и принятием российской версии истории – не стоит ждать, что это станут покупать в стране, на которую ты напал".
-----
"В Украине велик соблазн объявить современную российскую политику прямой наследницей русской культуры. Провести прямую линию из "золотого века" русской литературы – к Буче. Из "серебрянного века" – к Мариуполю. Мы имеем право на собственные эмоции, но, скорее всего, нам вряд ли удастся продать нашу позицию дружественным столицам".
=====
"Лени Рифеншталь несет ответственность за Третий Рейх – на период которого пришелся расцвет ее карьеры. А Рихард Вагнер, умерший за пятьдесят лет до победы нацистов – нет. Поэтому сегодня публичный просмотр фильмов Рифеншталь может расцениваться как политический жест. А прослушивание цикла опер "Кольцо Нибелунга" остается культурным перфомансом, а не политической прокламацией".
=====
"В имперских колониях – включая Украину – русская культура должна была вытеснять и замещать. Имперский исторический нарратив – вместо украинского. Российские имена – вместо национального пантеона. Повсеместность русской культуры должна была маргинализировать локальные культуры – вытесняя их на периферию. Но при этом на Западе задача русской культуры сводилась не к замещению, а к дипломатии.

Российское государство долгое время использовало собственную культуру в качестве дипломатического фасада. Она должна была провоцировать интерес и рождать заинтересованность. Подчеркивать цивилизационную общность и создавать переговорное поле. Европейская природа русской культуры отвлекала внимание от антиевропейского характера российского государства. А художникам и артистам выпадала роль торговых представителей по продаже "загадочной русской души". Где в четко выверенных пропорциях смешаны медведь и спутник, балалайка и балет, изба и конструктивизм". 
=====
"В отличие от Украины на Западе нет привычки видеть в русской культуре угрозу собственной идентичности. Вместо этого там склонны воспринимать многих русских классиков как давно глобализированных персонажей. Как имена, существующие в отрыве от национальной крови и почвы. Как наследие, принадлежащее всем и никому. Этот опыт может противоречить украинской оптике, но это не значит, что наши собеседники от него будут готовы отказаться".
=====
"Право не судить о Чайковском по русскому солдату неотрывно связано с обязанностью не судить о России по Чайковскому.
В конце концов, Россию представляет не ее культура. Ее репрезентируют Буча и Мариуполь.
Как бы на этой подмене не настаивала Москва".

Я не случайно оставил написание слов "россия" и "москва" с большой буквы. В этом кроется авторское отношение к российскому языку, как к имперскому. 

Да, мы были колонией в составе империи и этого не нужно забывать... 

Да, мы сами участвовали в становлении этой самой империи. И этого тоже не стоит забывать...

Да, Гоголь, Булгаков, Пастернак, Шолом Алейхем, Чайковский и сотни других выходцев из Украины создавали имперскую культуру, к которой наши европейские друзья, союзники и спонсоры относятся с большим уважением. 

Если мы хотим быть такими же, как и остальные европейцы, то как быть со всем этим наследием колониальных времен? Не обрекаем ли мы себя на "провал во времени", вернее, в собственной истории, навсегда вычеркнув из нее имена имперских украинцев, считавших себя малороссами? 

В конце концов, как поступить с «Думкой» («Зачем мне черные брови...»), «Тарасовой ночью», «Катериной», «Перебендей» и «Иваном Подкововой», вошедшие в «Кобзарь» 1840 года – авторской сборки, ее название стало позже названием всех изданий поэта и даже вторым - поэтическим именем Тараса Шевченко. Конечно, можно закрыть на это глаза, но сам автор, которого мы справедливо считаем "нашим всё", почему-то включил эти произведения в главную книгу всей своей жизни. Не окажемся ли мы "золотого Тамерлану онучатами голими", вычеркнув их из своей жизни?

Конечно, можно забыть о существовании арапа Пушкина, шотландца Лермонтова, потомка не то татар, не то немцев Толстого... Они - не наши и хрен с ними. Но как быть с потомком казацко-старшинского роду Гоголей-Яновских, правнуком славного шляхтича Федора Чайки или пра-пра-правнуком польско-литовско-украинских дворян, прозванных за скверный характер Достоевскими (впрочем, его, как одного из создателей русского имперского фашизма, неплохо бы и запамятовать)?   

Лично у меня больше знаков вопроса, нежели точек и восклицательных знаков. Не наступаем ли мы на те же грабли, что пьяные революционные матросы в 1917 году, сносившие все памятники "мажикам в пиджаках", стоявшие на их пути? С другой стороны, многие известные еврейские музыканты до сих пор отказываются играть музыку Вагнера, под которую их бабушек и дедушек загоняли в газовые камеры гитлеровских концлагерей...

Перефразируя великого Шекспира, "признавать или не признавать, вот в чем вопрос..."

Закончить свои размышления хочу стихотворением еще одного "спорного" поэта-имперца Дмитрия Мережковского (отец которого служил в Дворцовой конторе при Александре II в должности столоначальника с чином действительного статского советника, мать была дочерью управляющего канцелярией петербургского обер-полицмейстера, а прадед по отцовской линии линии Федор Мережко являлся казацким старшиной на Сумщине):

Жить ли мне, забыв свои страданья,
Горечь слез, сомнений и забот,
Как цветок, без проблеска сознанья,
Ни о чем не думая, живет,

Ничего не видит и не слышит,
Только жадно впитывает свет,
Только негой молодости дышит,
Теплотой ласкающей согрет.

Но кипят недремлющие думы,
Но в груди — сомненье и тоска;
Стыдно сердцу жребий свой угрюмый
Променять на счастие цветка...

И устал я вечно сомневаться!
Я разгадки требую с тоской,
Чтоб чему бы ни было отдаться,
Но отдаться страстно, всей душой.

Эти думы — не мечты досуга,
Не созданье юношеских грез,
Это — боль тяжелого недуга,
Роковой, мучительный вопрос.

Мне не надо лживых примирений,
Я от грозной правды не бегу;
Пусть погибну жертвою сомнений,—
Пред собой ни в чем я не солгу!

Испытав весь ужас отрицанья,
До конца свободы не отдам,
И последний крик негодованья
Я, как вызов, брошу небесам!
(Дмитрий Мережковский, декабрь 1883 г.)

P.S. Между прочим, Мережковский (начиная с 1914 года, когда его кандидатуру выдвинул академик Н. А. Котляревский) был 10 раз номинирован на Нобелевскую премию по литературе. Да, и перечитать статьи Павла Казарина обязательно нужно...