Обратная сторона Луны...
В советское время повелось, что на знаменитых людей накладывалось столь плотное табу, что многие даже не догадывались о непубличной жизни большинства артистов, режиссеров, ученых, маршалов и прочих "замечательных людей". Это касалось не только отечественных "примеров для подражания", но и самых "близких" друзей СССР за рубежом.
Вот несколько примеров столь странной, но увы реальной тенденции...
Знаете ли вы, что Александр Васильевич Суворов, не проигравший ни одного из 93 сражений, практически никогда не брал пленных. Он их попросту убивал. "Победителей не судят!" - изрек он, когда вырезал весь гарнизон взятого его солдатами Измаила. Наиболее кровавое побоище устроил сей непобедимый командир в пригороде Варшавы Праге при подавлении польского восстания - по разным данным от 10] до 20 тысяч поляков. Но самой закрытой информацией было непосредственное участие Суворова в подавлении восстания Пугачева. Александр Сергеевич Пушкин, занимаясь «Историей Пугачева» отмечал недостаточность предоставленных ему исторических документов и надеялся, что только потомки разберутся в этих «темных» событиях. Увы, потомки лишь перепрятали "исчезнувшие" бумаги. Но все-таки что-то просочилось - в марте 1774 года в письме генералу А. И. Бибикову, главнокомандующему правительственными войсками, направленными на подавление восстания, Екатерина II указывала: « отправлен будет к вам немедленно генерал-поручик Суворов употреблять как того, так и другого можете там, где вы, по соображению обстоятельств и по усмотрению пользы, заблагорассудите». Суворова рекомендовал императрице и канцлер Панин, он ссылался на мнение князя Репнина, что «Суворов для употребления против Пугачева более всех годен». Увы, он малость запоздал - к моменту его прибытия Пугачев уже был разбит Михельсоном и пленен своими же соратниками. Суворову только и оставалось, что доставить плененного Пугачева в Москву в клетке на колесах. Но и здесь он проявил свойственную ему жестокость - приказал ночью жечь факела, чтобы сидящий в клетке не имел возможности заснуть.
Следующим "идолом", верить в которого мы были вынуждены долгие годы, был Михаил Илларионович Кутузов. Сей деятель имел одно странное "хобби" - любил несовершеннолетних в самом мерзком смысле этого слова. Граф Ланжерон вспоминал, что первым делом после приезда в Бухарест Кутузов присмотрел себе любовницу - 14-летнюю жену одного из тамошних бояр, с которой и провел все время пребывания в столице Валахии. Накануне Бородинского сражения губернатор Растопчин доложил государю об... исчезновении Кутузова, который вплоть до прихода в Москву французов валялся на печи с малолетней крестьянкой. Нечто подобное высказывали о нем такие предводители русской армии в 1812 году как Н. Н. Раевский, А. П. Ермолов, П. И. Багратион: «Хорош и сей гусь, который назван и князем и вождём! Теперь пойдут у вождя нашего сплетни бабьи и интриги», — так отреагировал Багратион на известие о назначении Кутузова главнокомандующим. «Я ввёз колесницу на гору, а с горы она скатится сама при малейшем руководстве», — бросил, уезжая из армии, Барклай-де-Толли.
Это лишь два из вереницы "примеров для подражания", которые нам навязывали школьные учебники, кинофильмы и патриотические книги. Этим людям не то, что памятники ставить нельзя, а нужно судить за их преступления даже после смерти. Ну, а нам самим стоит всегда помнить, что у любой Луны имеется обратная сторона, которой нам не видна...
