«Кто проживает на дне океана»: О легендах германского флота

Начало «большой охоте» положил американский исследователь и океанолог Роберт Дуэйн Баллард, обнаружив в сентябре 1985 года легендарный лайнер «Титаник», погибший в первом же своём рейсе в 1912 году.

Следующей целью Балларда стал не менее легендарный линкор «Бисмарк», принявший бой с британской эскадрой в мае 1941 года. Он был обнаружен в 1989 году, в 600 милях к западу от французского Бреста.

А через 9 лет был обнаружен американский авианосец «Йорктаун», погибший в сражении при Мидуэе в июне 1942 года.

Линкор «Бисмарк» на дне

Эстафету подхватил другой американский океанолог, Дэвид Луи Мирнс, обнаруживший в июле 2001 года линейный крейсер «Худ» - легенду британского флота, потопленного тем самым «Бисмарком» в том самом мае 1941 года.

Затем в дело вступил Пол Аллен, один из основателей Microsoft, и его Research Vessel Petrel Team, которые за несколько лет обнаружили множество американских и японских кораблей времён Второй Мировой войны. Линкоры японского Императорского флота «Мусаси», «Фусо», «Хиэй» и «Ямасиро», американские авианосцы «Лексингтон» («Леди Лекс»), «Хорнет» и «Уосп», и авианосцы японские – «Акаги» и «Кага» – вот далеко не полный перечень кораблей, обнаруженных исследовательским судном Petrel.

Но речь пойдёт не о них. «Общество морского наследия Фолклендских островов» (Falklands Maritime Heritage Trust) было основано к столетнему юбилею Фолклендской битвы, в 2014 году, и целью его был поиск кораблей, погибших в этой битве 8 декабря 1914 года. И вот наконец пятилетние поиски увенчались успехом – чуть более месяца назад, 5 декабря 2019 года, был найден флагман германской Восточно-Азиатской эскадры, броненосный крейсер «Шарнхорст» (SMS Sharnhorst) – менее известный, чем «Бисмарк», но не менее легендарный.

Крейсер был обнаружен группой морских археологов, возглавляемых Менсандом Баундом, на глубине 1610 метров в 98 милях к юго-востоку от Порт-Стэнли, столицы Фолклендских островов. Возможно, вскоре будет найден и брат-близнец «Шарнхорста», не менее легендарный «Гнейзенау» (SMS Gneisenau), пришедший к своему «последнему причалу» в тот же день, что и брат.

Так кто же такие «Шарнхорст» и «Гнейзенау», и чем они знамениты? Прежде всего, давайте определимся, кто же такие Шарнхорст и Гнейзенау (без кавычек), и чем знамениты они!

Шарнхорст, Гнейзенау и Блюхер

Герхард фон Шарнхорст – прусский генерал и военный реформатор времён Наполеоновских войн, начальник Генерального Штаба и военный министр. И его соратник, Август фон Гнейзенау – фельдмаршал и реформатор, сменивший его на посту начальника генштаба. Два единомышленника, столпы германской военной науки, наравне с Клаузевицем, Шлиффеном и Мольтке. Едины, как Карл Маркс и Фридрих Энгельс.

Как там у Маяковского? «Мы говорим Ленин, подразумеваем — партия, мы говорим партия, подразумеваем — Ленин». Вот это про них. Им поставлены памятники. Их именами названы улицы в двух десятках городов. Словом, это люди, признанные всеми немцами за патриотов, за совесть и честь нации.
 

И когда объединённая Германия начала строить свой океанский флот – Флот Открытого Моря – ввиду отсутствия знаменитых адмиралов, коими не мог похвастаться Кайзерлихмарине, корабли именовали в честь знаменитых военноначальников, которых в германской истории было в избытке. Соответственно, когда на стапелях была заложена очередная пара броненосных крейсеров (точнее – «больших крейсеров», Große Kreuzer) «новогодней серии» (декабрь 1904 – январь 1905), то они получили имена «неразлучной парочки» - Коровьев и Бегемот «Шарнхорст» и «Гнейзенау».

Корабль Его величества «Шарнхорст»

Эти крейсера можно считать венцом германской кораблестроительной школы того периода. В отличие от предыдущих серий, они проектировались, как корабли для колониальной службы, то есть для плавания в отдалённых водах. Соответственно, помимо удачного бронирования и мощной артиллерии – 8 210-мм и 6 150-мм орудий, корабли отличались хорошей мореходностью (за счёт высокого форштевня и удлинённого полубака крейсера были достаточно «сухие»), неплохой скоростью – около 23 узлов и достаточно большой (по меркам германского флота) дальностью хода.

Однако, бытует мнение, что «Шарнхорст» и «Гнейзенау» излишне перехвалены и на самом деле немецкие корабелы лишь «заткнули конструктивные дыры» предыдущих проектов и что крейсера проигрывали своим «одноклассникам» из других флотов.
Это не совсем так, вернее – совсем не так. Как говорится – да, но нет. Да – российский «Рюрик», американские «Теннесси» и итальянские «Пиза» с их 254-мм орудиями превосходили немцев по артиллерийскому могуществу, но нет – не они были их соперниками. Крейсера Великобритании и Франции – вот соперники германских колониальных кораблей. А с британскими «Минотаврами» и «Уорриорами» и французскими «Вальдек-Руссо» и «Леон Гамбетта» немецкие крейсера были способны сражаться на равных. Другое дело – японские «Цукуба» с их 305-мм орудиями, но преимущество в скорости позволило бы немцам избежать боя.

Вице-адмирал Максимилиан фон Шпее

Крейсера стали ядром Германской Восточно-Азиатской эскадры с базой в Циндао – столице немецкой колонии Киао-Чао в Китае. И Первая Мировая война застала эскадру у острова Понапе в ходе рейда по германским тихоокеанским колониям. Сознавая, что попытка вернуться в Циндао может повторить печальную судьбу русской Тихоокеанской эскадры в Порт-Артуре десять лет назад, командующий эскадрой – вице-адмирал Максимилиан фон Шпее – принял решение не возвращаться на базу, но по возможности активизировать действия на коммуникациях противника, чтобы заставить союзников максимально рассредоточить свои силы.

Путь на север был отметён сразу – многочисленный флот Японии, вступившей в войну на стороне Антанты, плотно контролировал прилегающие воды. Запад и южное направление тоже не представлялись перспективными – густую сеть угольных станций британского Королевского флота прикрывали превосходящие силы противника, в числе которых был и линейный крейсер «Острэлиа» («Австралия» - прим. ред.), встреча с которым не сулила ничего хорошего. В итоге, отрядив лёгкий крейсер «Эмден» на охоту за британской торговлей в водах Юго-Восточной Азии и отправив другой лёгкий крейсер, «Нюрнберг», к Гонолулу – за новостями, эскадра в составе двух броненосных крейсеров и лёгкого крейсера «Лейпциг» двинулась на восток, к берегам Чили. Чилийское правительство, несмотря на нейтралитет, было лояльно ко Второму Рейху и, соответственно, там можно было получить уголь и провести ремонт. Обстреляв Папеэте (французское Таити), эскадра, стараясь избегать встречи с флотом противника, прибыла к острову Пасхи, где к ней присоединился пришедший из Атлантики лёгкий крейсер «Дрезден» и вернувшийся с Гавайев «Нюрнберг».

Контр-адмирал сэр «Кит» Кристофер Крэдок

А что же флот Антанты? Японцы и британцы занимались тем, что прибирали к рукам всё, что плохо лежит, захватывая беззащитные немецкие владения в Тихом океане. Однако, оценив риск прорыва эскадры в Южную Атлантику и последующее за этим, возможно, серьезное нарушение морской торговли в этом ключевом для благополучия британской метрополии регионе, Адмиралтейство объявило «охоту».

Японский Императорский флот и, в том числе, та самая «Цукуба», устремились в район Панамского канала, чтобы отрезать немцев с севера. А контр-адмирал сэр Кристофер Крэдок, командующий вест-индийской морской станции, двинулся со своей эскадрой (2 броненосных крейсера, один лёгкий, один вспомогательный и эскадренный броненосец) к берегам Чили.

Броненосный крейсер «Гуд Хоуп»

И вот тут следует акцентировать внимание на нескольких интересных моментах. На тот момент Крэдок считался одним из лучших британских моряков и тому в подтверждение его многочисленные боевые награды (в том числе, германский Королевский Орден Короны, между прочим). Соответственно, он не мог не сознавать, что боевые возможности его эскадры сильно уступают таковым у эскадры немецкой. Судите сами – броненосные крейсера «Гуд Хоуп» (HMS Good Hope, 2 234-мм и 16 152-мм орудий) и «Монмут» (HMS Monmouth, 14 152-мм орудий) – явно не соперники германским «братьям-близнецам». Лёгкий крейсер «Глазго» (HMS Glasgow) с его двумя 152-мм и 10 102-мм можно вообще оставить за скобками, а вспомогательный «Отранто» (SS Otranto) – бывший пассажирский лайнер, с четырьмя 120-мм орудиями – упомянем только для статистики. Что касается старого броненосца «Канопус» (HMS Canopus), то могущество его четырёх 305-мм пушек и мощное бронирование полностью нивелировалось изношенной силовой установкой, едва вязавшей 12 узлов.

Понимал ли это Крэдок? По всей видимости – да. Он вызвал одного из «минотавров» - крейсер «Дифенс» (HMS Defence, 4 234-мм и 10 190-мм орудий) - на подмогу, но приказ был отменён «сверху» - это сделал вице-адмирал Фредерик Стэрди, и чем он руководствовался – тоже непонятно. Джон Фишер, первый морской лорд, к слову – крайне не любивший Стэрди, распорядился всё-таки послать «Дифенс», но было уже поздно. Тем не менее, Адмиралтейство, тоже непонятно на что рассчитывая, продолжало давить на Крэдока в своём желании остановить немецкую эскадру, и адмирал, верный долгу и присяге, оставил медленный «Канопус» далеко позади и устремился навстречу своей гибели.

Немецкая «Эскадра южных морей»

И 1 ноября 1914 года эскадры встретились недалеко от чилийского порта Коронель, чтобы «войти в легенду», но встреча была неожиданной – обе стороны, находясь в «тумане войны», полагали, что в районе находятся лишь легкие силы оппонентов.
Британцы шли со стороны берега, ордером пеленга (проще говоря – уступом), немцы – со стороны моря, кильватерной колонной (проще говоря – гуськом). Но это неважно, так как фон Шпее доказал, что как минимум тактически он превосходит Крэдока. Немецкие корабли, пользуясь преимуществом в скорости, отрезали британцев от берега и в свете закатного солнца английская эскадра была, как на ладони, а германцы сливались с берегом. А дальше в дело вступили канониры.

И тут ещё один интересный момент. Команды британских броненосных крейсеров состояли из резервистов, соответственно, орудийная обслуга была очень плохо подготовлена. В противовес им артиллеристы немецких «братьев-близнецов» неоднократно брали призы Кайзера за лучшую стрельбу на флоте. Правда, это было давненько, но мастерство, как говориться, не пропьёшь. Что и продемонстрировали немцы, уже третьим залпом накрыв «Гуд Хоуп» и выведя из строя его носовую 234-мм башню. С этого момента «Шарнхорст» выдавал залп каждые 15 секунд, всем бортом, «Гнейзенау» не отставал от брата, ведя огонь по «Монмуту». «Гуд Хоуп» отвечал очень медленно, на каждые четыре немецких залпа – одним своим, и его «голос» становился всё тише и тише.

Прошло чуть меньше часа и агонизирующий «Гуд Хоуп» пошёл ко дну, унося с собой Крэдока и весь экипаж. «Добрая Надежда» оказалась недоброй. А через пять минут отставший немецкий «Нюрнберг» обнаружил «Монмут», изо всех сил пытающийся удержаться на плаву. На предложение сдаться британцы пытались ответить орудийным огнём, получили несколько залпов в упор, и в течение получаса затонули, так и не спустив флаг.

Горящий «Гуд Хоуп»

Соотношение потерь было феноменальное: из экипажей погибших крейсеров не спасся никто, 1654 человека погибло, немцы же не потеряли ни одного матроса – лишь двое раненых на «Гнейзенау» (британцы таки смогли попасть несколько раз). Более того, Крэдок стал первым британским адмиралом со времён Трафальгара, погибшим в бою (последним до него был Нельсон).

Эффект от сражения был ещё более ошеломительным. Да – с военной точки зрения Британия потеряла лишь два не очень новых крейсера, капля в море для крупнейшего в мире флота. Но – «владычица морей» потерпела поражение, причём сокрушительное, как говорится, «всухую». А если добавить к этому гибель крейсера «Пегасус» (его утопил немецкий «Кенигсберг» 20 сентября), да три броненосных крейсера - «Хог», «Кресси» и «Абукир» (потоплены за час немецкой подлодкой U-9 – 22 сентября) и дредноут «Одейшес» (подорвался на немецкой мине 27 октября) – то ореол величия и непобедимости Ройял Неви заметно тускнел. И немецкие газеты очень постарались, чтобы «звонкая оплеуха у Коронеля» выглядела, как полное фиаско всего британского флота.

На этом, собственно, легенда о непобедимой немецкой эскадре и закончилась. Ибо запас прочности у самого крупного военного-морского флота того времени был огромен и делом чести для британцев было доказать, что поражение у Коронеля – не более, чем случайность. И для этого были привлечены огромные силы.

Линейный крейсер «Инвинсибл»

Помимо японской эскадры из трёх броненосных крейсеров, которая, как мы помним, прикрывала возможный отход немцев к Панамскому каналу, британцы привлекли к охоте огромные силы, в общей сложности, более 30 боевых кораблей, в том числе 4 эскадренных броненосца и 12 броненосных крейсеров, окружив «немецкую стаю красными флажками» со всех сторон. Но это были лишь загонщики. А, собственно, охотниками были два новейших линейных крейсера – «Инвинсибл» и «Инфлексибл», по 8 мощных 305-мм орудий у каждого. Скорость, бронирование, артиллерия – всё это значительно превосходило оное у немецких «братьев». И возглавил эту эскадру тот самый Фредерик Доветон Стэрди. Именно его «назначили виноватым» в бойне у Колонеля, «козла отпущения» из него сделать не удалось (вмешался Черчилль), но теперь он должен был доказать, что, пусть он и плохой штабной офицер, но как боевой – один из лучших. Что он и не преминул сделать.

Вице-адмирал Фредерик Доветон Стэрди

Его эскадра в составе, помимо двух линейных крейсеров, трёх броненосных – «Карнарвон», «Корнуол» и «Кент», и двух лёгких – «Бристоль» и «Глазго», казалось, никуда не спешила. Однако, прибыв к Фолклендам (где его ожидал «Канопус») на 4 дня позже ожидаемого, Стэрди всё-таки успел – и тому виной шторм, в который попали немецкие корабли.

В итоге германцы обогнули мыс Горн лишь в ночь на первое декабря. А дальше удача изменила немецкому адмиралу.

Фон Шпее, ошибочно полагая, что на Фолклендах нет британского флота, решил атаковать Порт-Стэнли. Более того, он намеревался захватить губернатора острова - в отместку за пленение германского губернатора Самоа. Он приказал угольщикам ждать его в аргентинской Санта Елене, но на рандеву эскадра так и не прибыла…

Дальше началась «игра в поддавки», ибо иначе череду грубых ошибок обеих сторон и не назовёшь. Два хороших тактика – фон Шпее и Стэрди – по очереди совершали промахи, упорно пытаясь выяснить, к кому Фортуна благосклоннее. Первым начал герр Максимилиан, когда отправил «Гнейзенау» и «Нюрнберг» в бухту беззащитного Порт-Стэнли и внезапно обнаружил гавань, буквально забитую британскими крейсерами. Но англичане тоже были совершенно неготовы к бою, так как Стэрди считал, что Шпее всё ещё на Тихом океане – часть кораблей принимала уголь, другие вообще занялись мелким ремонтом и ни световые сигналы береговой станции, ни флажные сигналы стоящих на рейде «Канопуса» и «Глазго» не возымели никакой реакции. И лишь после выстрела «Глазго» из сигнальной пушки британский адмирал понял, что прибыли неожиданные гости.

Далее настала очередь немецкого адмирала совершать ошибки.

После того, как выяснилось, что в Порт-Стэнли находятся линейные крейсера, фон Шпее почему-то направился к ним «на помощь», хотя никакой помощи он оказать не мог. Он, воспользовавшись неготовностью англичан к выходу, мог попытаться «растаять в океане». Так, во всяком случае, описывают это многие историки. Но была ли это действительно ошибка? Известно, что оба сына герра Максимилиана служили в его эскадре. Так вот, старший, Отто, служил на «Нюрнберге», а младший, Генрих – на «Гнейзенау». И фон Шпее-старший отправился «на помощь» не столько своим кораблям, сколько – своим сыновьям. Да, вполне понятно по-человечески, хотя, да, ошибочно тактически.

Фон Шпее – Отто, Максимилиан и Генрих

«Канопус» дал залп из своих 305-мм орудий и «Гнейзенау» зацепило. Ошибиться в калибре было невозможно, и капитан крейсера, Густав Меркер, повернул корабли обратно и присоединился к основной эскадре. Отправив транспорты к острову Пиктон, фон Шпее решил боя не принимать и направил корабли курсом на восток.

«утро» Фолклендского боя

Бытует мнение, что немцы могли бы обстрелять британскую эскадру, пока та принимала уголь. Однако почему-то упускают важную деталь – стоящий на рейде «Канопус» был серьёзным препятствием к этому, что он и продемонстрировал.

Теперь совершать ошибки должны были британцы. И они их сделали. Правда, эти ошибки особого значения не имели, но всё же. Во-первых, вместо того, чтобы на максимальной скорости (которая была значительно выше, чем у германцев) преследовать вражескую эскадру линейными крейсерами, Стэрди дождался, пока все его корабли загрузят уголь и только после этого начал преследование. Причём скорость погони соответствовала скорости самого медленного корабля – на «Бристоле» перебирали машины и не могли дать полный ход, а «Карнавон» вообще больше 18 узлов не вязал. Во-вторых, британский адмирал приказал … обедать! Но было ли это ошибкой? После погрузки угля экипажи были не в самом лучшем «санитарном» состоянии – необходимо было время, чтобы привести себя в порядок. Да и на сытый желудок воюется значительно лучше…

Изношенные машины немецкой эскадры не позволяли дать полный ход и избежать боя не представлялось возможным. Поэтому адмирал фон Шпее приказал лёгким крейсерам уходить по возможности, а сам устремил пару броненосных навстречу гибели.

Адмирал Стэрди выбрал единственно верную тактику, заложенную Фишером в саму идею линейных крейсеров – стрельбу на максимально возможной дистанции, пользуясь дальнобойностью своих орудий. Изначально он планировал вести бой на дистанции более 13 500 ярдов (максимальная дальность немецких 210-мм орудий), но не менее 16 400 ярдов (дальнобойность британских 305-мм орудий). Правда, это не всегда удавалось и в результате дистанция сокращалась, позволяя немецким канонирам попадать в британские крейсера (а мы помним об умении немцев стрелять). В общей сложности в «Инвинсибл», например, попало 22 снаряда, 12 из них – 210-мм и если бы немецкие корабли имели калибр поболее (как, например, у русского «Рюрика»), то исход боя мог бы быть и другим.
Но история не знает сослагательного наклонения. Это была «битва гигантов с карликами», где британцы превосходили немцев во всём – в артиллерийском могуществе, скорости, бронировании. Но не в меткости. В итоге, чтобы потопить братьев-близнецов, британцы потратили две трети боезапаса и будь броня немцев потолще, а скорость – побольше, неизвестно, чем бы эта «погоня» окончилась.

Гибель «Шарнхорста»

В 16.17 «Шарнхорст» резко завалился на борт, ушёл под воду в облаке пара и дыма и унес с собой всю команду во главе с адмиралом фон Шпее. Где это было – мы знаем точно, в 98 милях к юго-востоку от Порт-Стэнли.

В 16.40 капитан «Гнейзенау» приказал экипажу покинуть корабль и открыть кингстоны, хотя это было явно лишним – крейсер агонизировал и доживал последние минуты. Через 20 минут он ушёл на дно и британцам удалось подобрать примерно 200 человек. Фон Шпее-младшего среди них не было. Где это было – мы точно пока не знаем, но надеемся, что вскоре найдут место «последнего причала» и для «Гнейзенау».

Немецкими лёгкие крейсера – не «герои нашего романа», поэтому лишь укажем, что «Лейпциг» и «Нюрнберг» (и второй фон Шпее-младший на нём) были потоплены в тот же день, «Дрезден» смог уйти, но впоследствии также был потоплен – своей же командой, ввиду невозможности боя с английскими крейсерами.

Немецкая медаль в честь семейства фон Шпее

Что касается, собственно, британских линейных крейсеров – это был их момент славы. Ибо Ютландское сражение наглядно доказало ошибочность концепции адмирала Фишера, где линейные крейсера показали себя не лучшим образом и три из них погибли в том бою. И одним из них был «Инвинсибл», герой Фолклендского сражения – трёх залпов немецкого линейного крейсера «Лютцов» (названого так, кстати, в честь генерала, одного из соратников Шарнхорста-Гнейзенау) хватило, чтобы британский крейсер развалился на две части и затонул.

«Как причудливо тасуется колода!» - сказал бы Михаил Булгаков. Ибо история адмирала фон Шпее с гибелью «Шарнхорста» не заканчивается. И на сцену выходит «Адмирал фон Шпее» - «карманный линкор» Третьего Рейха.

«Карманный» линкор «Адмирал фон Шпее»

Что же такое «карманный линкор»? Версальский договор ограничивал водоизмещение шести самых крупных кораблей Германии – не более 10 тысяч тонн, но про калибр орудий ничего сказано не было. В итоге адмирал Ценкер предложил создать корабль, который был бы заведомо сильнее любого тяжёлого крейсера, но быстроходнее линкоров того времени. Так в 1926 году родился проект кораблей, которые, по меткому выражению британской прессы, стали называть «карманными линкорами».

Шесть могучих 283-мм орудий в двух трёхорудийных башнях, превосходная система управления огнём, достаточно удачное бронирование, дизельный двигатель, дающий огромный запас хода – 19 000 миль при 10-узловой скорости, и всё это при водоизмещении тяжёлого крейсера – вот портрет крейсеров типа «Дойчланд». И третьим в серии и самым совершенным из них был «Адмирал фон Шпее». Что примечательно – при спуске на воду бутылку шампанского об борт корабля разбила дочь адмирала, графиня Губерта фон Шпее.

По роковому, я бы даже сказал – мистическому стечению обстоятельств, крейсер имени героического адмирала нашёл свой «последний причал» рядом с тем местом, где 25 лет до этого погиб и сам адмирал фон Шпее.

Ранним утром 13 декабря 1939 года у устья Ла-Плата скука многомесячного патрулирования британской крейсерской эскадры была развеяна, словно ушатом холодной воды, когда наблюдатель авангардного «Аякса» заметил дым приближающегося «карманного» линкора.

Так начиналось первое крупное морское сражение Второй Мировой войны. В классической артиллерийской дуэли столкнулись две противоположные концепции – немецкий «разрушитель торговли» «Адмирал фон Шпее» и британский «защитник торговли», тяжёлый крейсер «Эксетер», при поддержке двух лёгких крейсеров («Аякс» и «Ахиллес» – герои гомеровской Илиады).

Памятная табличка о победе при Коронеле на надстройке «Адмирала графа Шпее»

Бой можно условно разделить на две части. Первая часть – почти эталонная, образцовая артиллерийская дуэль, в ходе которой немецкий рейдер под флагом капитана Лангсдорфа меткими залпами могучих орудий главного калибра почти лишил британский тяжёлый крейсер боеспособности, и это всего за 10 минут боя. 150-мм орудия линкора держали лёгкие крейсера на расстоянии и те никак не могли помочь флагману коммодора Генри Харвуда. Казалось – ещё пару минут и «Эксетер» пойдёт ко дну, а затем настанет очередь и «греческих героев». Но была и вторая часть – хаотичные метания немецкого корабля, постоянный перенос огня с одной цели на другую, дымовая завеса(!) и фактическое бегство в Монтевидео.

Так что же произошло? Что разделяло эти две части? Британские крейсера не смогли сколько-нибудь серьёзно навредить немецкому крейсеру, но сумели «навредить» его командиру – Лангсдорф проигнорировал боевую рубку и руководил боем прямо с мостика. И осколок одного-единственного шестидюймового снаряда решил исход схватки – осколки поразили Лангсдорфа в плечо и руку, а взрывная волна отбросила его с такой силой, что на некоторое время лишила сознания. В этот мир он вернулся другим. Окружающие его офицеры не рискнули комментировать действия капитана, но, по самому мягкому выражению, его действия «недостаточно агрессивны».

Укрывшись в Монтевидео, немцы пытались за положенные международным правом три дня исправить полученные повреждения. Но, хотя повреждения и были некритичны, трёх дней было явно мало. И тут в дело вступила британская разведка. Был пущен слух, что на выходе из устья Ла-Платы немцев поджидает мощная английская эскадра, в составе которой, в том числе, авианосец «Арк Ройал» и линейный крейсер «Ринаун». На самом же деле, помимо «двух избитых греческих героев» («Эксетер» «уполз лечиться» на Фолкленды) Харвуд имел лишь тяжёлый крейсер «Камберленд» - всё, что смогло ему предоставить Адмиралтейство. Но Лангсдорф поверил и радировал в Берлин о невозможности прорыва блокады. И, вероятно, получил приказ об уничтожении корабля.

Горящий после взрыва «Адмирал граф Шпее»

Дальше Лангсдорф поступил, как истинный капитан, разделив судьбу своего корабля. Отправив большую часть команды на берег, капитан и 40 человек экипажа вывели «Адмирала фон Шпее» в нейтральные воды и взорвали. А через три дня в номере отеля Буэнос-Айреса Лангсдорф застрелился, завернувшись в корабельный флаг. «Часть команды, часть корабля».

Но и на этом история не заканчивается и колода всё ещё тасуется. Ибо в 1982 году аргентинское правительство решило, что британские Фолкленды никакие не Фолкленды, а очень даже аргентинские Мальвинские острова. И 2 апреля аргентинский десант высадился на островах, вынудил капитулировать небольшой британский гарнизон и провозгласил Мальвины частью Аргентины. Великобритания была с этим категорически не согласна и отправила в Южную Атлантику крупное военно-морское соединение. И «Инвинсибл» вновь отправился к берегам Фолклендов. Но на этот раз это был не линейный крейсер, а авианосец – того же имени.

Горящий «Шеффилд»

Кстати, в составе британской эскадры был и «Эксетер». На этот раз не тяжёлый крейсер, но эсминец УРО. В отличие от своего тёзки, он повреждений не получил. Досталось другим эсминцам – ракетные удары аргентинской авиации привели к гибели «Ковентри» и «Шеффилда». И вот о последнем чуть подробнее.

Дело в том, что лёгкий крейсер того же имени времён Второй Мировой войны принял самое активное участие в охоте на легендарный немецкий «Бисмарк» в мае 1941 года. А ещё через два года, в декабре 1943 года принял не менее активное участие в потоплении «Шарнхорста» – в бое у мыса Нордкап.

Линкоры «Шарнхорст» и «Гнейзенау»

Да, были в германском флоте и другие «Шарнхорст» и «Гнейзенау» и тоже «братья-близнецы», линейные корабли Кригсмарине, хотя по составу вооружения – 9 283-мм орудий главного калибра, это были скорее линейные крейсера. Также, как и их тёзки, они были неразлучны и доставили британскому флоту много проблем.

«Гнейзенау« был так основательно повреждён в ходе налёта британской авиации 27 февраля 1942 года, что его ремонт признали нецелесообразным и свой последний причал он обрёл 28 марта 1945 года в Гдыне, где служил загораживающим фарватер брандером и был затоплен при наступлении частей Советской Армии.

Что касается «Шарнхорста» - его останки покоятся примерно в 120 милях к северо-востоку от мыса Нордкап, на глубине 290 метров.

И на этом мы прекратим тасовать колоду, но положим её на видное место – в ожидании новых находок на дне океана.